Минако молча проследовала за ним, ни слова не проронив, зашла в его квартиру.
– Извини, у меня немного неприбрано. Я холостяк и редко занимаюсь домашним хозяйством, – с этими словами мужчина исчез где-то в комнате, – Пока что иди на кухню.
– Хорошо.
Доктор Исихара присела на край табуретки, с интересом рассматривая обстановку.
Единственным, что указывало на беспорядок, были несколько чашек, стоявшие в мойке. И бумажная упаковка из киоска с едой на вынос.
Здесь не грязно. Просто немного необжито.
– Минако-сан, пойди сюда.
Зайдя в комнату, девушка опешила.
– Это твоя убийственная униформа? – Минако во все глаза рассматривала стоявшего перед ней мужчину.
Женское бирюзовое кимоно с узором, как на крыльях бабочки, штаны-хакама, сандалии-гэта, ожерелье из яшмы и латунное зеркало на серебряном шнурке, и фиолетовый платок в довершение образа.
– Да. Насмотрелась?
– Э. Теперь понятно, почему на тебя реагировали, как на хм… на чудо с парада****. Это ж полный разрыв мозга – ты в женском кимоно, в самурайских брюках, в женском платочке, с длинными светлыми волосами. Мало того, ты – аптекарь***** да еще и с мечом. У меня сейчас немножко шаблон наклонился, а живи я лет триста назад – я б офигела от одного только взгляда на тебя.
Серо-голубые глаза холодно блеснули.
– Мы закончили разбор всех несоответствий в моем внешнем виде?
– Да. Не обижайся.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Я не обиделся. Соблюдай субординацию во время тренировок, – Аптекарь смерил ее строгим взглядом, – Итак. В ближайшее время мы выясним, что именно из лисьей магии дается тебе легче всего. Лисы, как ты знаешь, непревзойденные мастера иллюзий, мастера вызывать огонь и читать чужие мысли. Но, кроме врожденной лисьей магии, ты должна освоить принципы и приемы защиты. Для тебя это важно. Но, для начала, как я сказал – посмотрим, насколько ты сильна вообще.
– Каким образом?
– Хм. Сейчас ты увидишь.
Минако почувствовала себя странно. Так, будто бы кто-то старается проникнуть в грудную клетку. И пригнуть ее к полу против ее воли вдобавок.
– Я хочу знать, насколько ты можешь противостоять чьей-то воле, не прибегая к магии. Моей – в частности. Действуй – проигравшим приходится несладко.
Минако смотрела в глаза, не отводя взгляд, старательно концентрируясь на том, чтобы оттеснить чужую волю. В сознании беспорядочно бились мысли.
Если я выстрою возле себя стену или другую мысленную защиту – мне станет легче. Должно стать. Только как ее построить?
Девушка стиснула зубы, чувствуя чужую силу. Казалось, Аптекарь хочет поставить ее на колени, как послушную слугу, без права выбора. Это вызвало гнев и недолгий прилив сил.
Я так долго не продержусь. Но, я не хочу стоять на коленях, как его девка. Это неприемлемо.
Больше всего давит на плечи… Если он сконцентрировал силу на моих плечах, надо найти способ убрать ее оттуда.
Крабат. Крабат делал такое с Юро, только как он сумел его победить******?
– Хорошо держишься, Минако-сан.
Издеваешься?
– Пока — нет. Сейчас начну.
Мгновенное облегчение с последующим усилением давления. Минако зашипела, чувствуя, как горят пальцы на руках.
– Прекрати, я сейчас умру.
– Не умрешь. Лучше пусть я буду жестоким, чем какой-то другой самец, – в голосе Аптекаря появилась обманчивая мягкость.
Убью скотину. Палку от швабры на тощей заднице сломаю.
– Девушке со столь нежными губами не стоит так грязно ругаться, – он ухмыльнулся, смотря на настенные часы, – Ладно. Время испытания прошло, ты выстояла. Прекращаем.
Минако пошатнулась, встав в полный рост. Господин Кусуриури аккуратно подхватил ее, предупреждая падение.
– Аккуратнее, Минако-сан. Я бы не хотел угробить свою ученицу.
– Ты всегда такая ехидная заноза в заднице, Изаму-сэмпай? Или только во время тренировок? – девушка широко улыбнулась, чувствуя, как ее мутит.
– Хм… Кажется, сэмпай может наказать своего кохая за неуважительное отношение, – его клыки обнажились в оскале, – Приступим?
– Нет! Пожалуйста, – в каре-зеленых глазах появился неподдельный ужас.
– Чтобы ты знала – меня не задело твое замечание. Я в курсе о всех плюсах и минусах своего характера. Просто, я очень не люблю отсутствие дисциплины в столь серьезных вопросах, – Аптекарь говорил ровным, бесцветным голосом. Что шло вразрез с бешеным взглядом серо-голубых глаз, – Ты не знаешь, что могут делать екаи. Поэтому – никаких шуток во время тренировок.
– А до или после?
– В разумном количестве. Иначе, тогда начну шутить я, а у меня довольно специфическое чувство юмора.
– Как и чувство стиля. Молчу!
Аптекарь внимательно посмотрел на нее.
– Ты остаешься на ужин. И, это не обсуждается.
– Это еще почему?
– Потому, что тебе стоит учиться разграничивать тренировки и то, что происходит вне тренировок. Я не хочу, чтобы твое отношение ко мне зависело от того, что произойдет во время наших занятий. Тебе ясно? – получив немое согласие, мужчина усмехнулся, – Вот чудненько. Если ты не голодна – я налью тебе чаю, и мы просто пообщаемся. У наставника и ученика должны быть хорошие, доверительные отношения.
Минако сидела за столом, наблюдая, как Аптекарь готовит собу с курицей и креветками на двоих. Мужчина запретил помогать ему, дескать, сегодня она в первый раз у него в гостях.
– Я редко готовлю сам, ибо мне лень. Плюс, в современном мире это не настолько критично – можно купить себе что-то готовое в любой момент, – мужчина достал из холодильника блюдо с инаридзуси*******, оставшимися от завтрака, нарезал помидоры в отдельную тарелку, – Приятного аппетита, госпожа.
– Приятного аппетита.
Аптекарь ел не спеша, смакуя пищу.
– Я бы хотела спросить. Чем ты так давил на меня? Своей энергией или чем-то еще?
– Исключительно своей энергией. И, хочу напомнить – мы не обсуждаем тренировки за трапезой. Что угодно, но не тренировки. Таков порядок, – светлые брови элегантно приподнялись.
– Хорошо. Самое странное – мне почему-то охота тебя послушаться.
Невиданный прогресс.
Уголки губ Аптекаря на мгновение приподнялись.
– Тебя тренировали так же?
Мужчина утвердительно кивнул.
– Только мои тренировки в сравнение не шли с твоими. Братья-послушники не щадили никого, меня – в особенности.
– А Изаму?
– О, господин настоятель был просто фурией в вопросах, касавшихся моего обучения. Все остальное время он относился ко мне, как к сыну, – казалось, мужчину немного расстраивают данные воспоминания.
– Ясно. А чем ты занимался, когда у тебя было свободное время?
– Действительно – если и когда оно у меня было. Я был ребенком, и делал все то же, что и полагалось мальчишкам. Иногда – играл с деревенскими ребятами, ловил рыбу. Регулярно – помогал крестьянам: Изаму хотел, чтобы я умел в этой жизни как можно больше. У него был свой, весьма новаторский подход и взгляд на служение монаха в этой жизни. Поэтому, когда шел период посева и сбора урожая – храм помогал крестьянам в их труде. И, если деревне нужна была помощь – кто-то из послушников или братьев помогали им. По очереди.