1-3 — Степень сложности
— Я сделала копию перечня пятидесяти принципов чудес из начала «Курса», — говорит она. — Мне показалось, будет забавно поспрашивать вас о них.
Я могу придумать две или три причины, по которым ей хотелось бы сделать это для себя самой. Единственная причина для меня, не считая того, что это умеренно интересная тема для обсуждения с Мэгги, состоит в том, что это может пригодиться для книги.
— Разумеется, можно попробовать, если ты будешь записывать. Да?
— Да.
— Хорошо, какой первый принцип? Степеней сложности нет?
Она достает из заднего кармана несколько листков и разворачивает их.
— Степеней сложности нет, — говорит она, — правильно.
— Все верно.
Она встает, берет ручку и бумагу и снова занимает угол дивана, откуда может видеть меня, а я ее, если поверну голову. Майя добровольно берет на себя обязанность греть ей ногу. Я смотрю на огонь и размышляю, хочу ли я видеть это в книге и годятся ли для этого пятьдесят принципов «Курса чудес». Возможно. Иногда я пишу материал для книги и полирую его почти до степени полной готовности, прежде чем решу отказаться от него, а иногда, к моему удивлению, лучше всего получаются именно те вещи, на которые я уже почти не надеялся, так что я весьма склонен игнорировать возможное первоначальное сопротивление материалу, особенно если кто-то еще выражает желание поучаствовать в его разработке. Мое время не настолько ценно, чтобы не потакать маленьким вылазкам в область воображения, и я не так сильно поглощен вопросами целесообразности поддержания нужных отношений, чтобы пренебречь кем-то столь же приятным и азартным, как Мэгги.
— Хорошо, — говорю я, — прежде чем мы начнем, давай кое-что уточним. Все, что я скажу, основано на моем личном понимании, и все. Я не эксперт. У меня не так уж много знаний, только разум и опыт, и я уверен, что есть факторы и особенности, о которых я не знаю ничего. Есть темы, о которых я могу говорить с полной уверенностью, и это не одна из них.
— Покончили со своими маленькими отговорками? — спрашивает она.
— Я оставляю за собой право…
— Принято к сведению. Так вы согласны, что здесь нет степеней сложности.
— Да. Здесь нет проблемы масштаба. Размер и сложность не имеют значения, не считая, возможно, случаев, когда они затуманивают разум сомнением. Если элементы расположены на своих местах и нет препятствий, все работает. Также здесь нет места оценочным суждениям, на случай, если они возникнут позднее. Здесь не возникают вопросы ценности.
— Итак, это похоже на магию.
— Похоже на спецэффекты. Нет разницы между созданием молекулы, дерева, леса, планет или галактики. Один и тот же уровень сложности.
— Следующий принцип, второй, гласит, что чудеса не имеют значения.
— Чудо это неудачно выбранное слово.
— Какое слово правильное? Воплощение?
— Нет, оно все еще отражает детский взгляд на вещи. Поток, интеграция, настройка, со-творение, в таком роде. Это естественный побочный продукт настройки. Приведи себя в порядок, и эти штуки сами устроятся.
— Может, вам стоит изобрести слово, — предлагает она.
— Мне на ум не приходит идея, а не слово. Это не то, что можно выделить, не потеряв его: все равно что ловить солнечный свет ладонями. Интегрированное состояние, как подсказывает само его название, не состоит из частей. Чудо это не подпрограмма какой-то большей программы, как может показаться с отделенной точки зрения, и оно не упаковано фабричным способом. Человек — это снящийся персонаж во вселенной сновидения, но эти два — я и окружающее — на самом деле одно.
— Звучит очень мистически.
— Надо полагать.
— Можете вы пользоваться словом чудо, просто ради удобства?
— Умеренно неохотно, — ворчу я. — Я бы предпочел со-творение.
— Принято к сведению. Итак, имеют ли значение чудеса?
— Нет, — говорю я, — ни сами по себе, ни их последствия. Попросту вещи так работают.
— Что насчет Иисуса, гуляющего по воде, или превращения воды в вино и прочего?
— Да, или волшебных бобов Джека, или удлиняющегося носа Пиноккио.
Она делает пометки.
— Библия в качестве свидетельства не принимается, полагаю.
— Полагаю, что нет.
— Так, — говорит она, — номер три. Чудеса происходят из любви. Любовь есть источник…
— Нет, извини, мы не можем так перегибать палку. Нам пришлось бы дать новое определение любви, чтобы она подошла. В этом нет ни необходимости, ни интереса, слишком много сил надо потратить, и все понапрасну. «Курс чудес» переиначивает предмет, чтобы он подошел для его собственной структуры, но любовь прекрасно обойдется без этого. Следующий.