— Так это неправильно? — спрашивает она.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты говоришь, что «Курс» ошибается?
— Не столько ошибается, сколько искажает. Почему, как ты думаешь?
— Ну, мне кажется, я думаю… Я не знаю.
— Он написан с и для отделенной точки зрения. «Курс» — это не что-то вроде мудрости или истины, это просто современный христианский ремикс, но нельзя смешивать бессмыслицу со смыслом. Если цифры не сходятся, им не делают массаж, их стирают с доски и начинают заново.
— Но что насчет молитвы и всего этого?
— Я, конечно, могу увидеть, где тут религиозные системы хотят предъявить права на процесс со-творения, трактовать его как Божью силу или милость, объявить его своей собственностью и использовать для поддержания своих верований, но религиозный элемент уводит нас в неверном направлении и служит только усилению незрелого понимания. Нет необходимости обряжать со-творение в религиозные одежки: это предполагает, что тут возможно оценочное суждение или фактор ценности, а это не так. Нечестивец воплощает желания так же, как праведный, а возможно даже лучше, поскольку более страстные эмоции сильнее.
— Правда? Звучит как-то неправильно.
— Неправильно или несправедливо?
— Не знаю, и то и другое, полагаю.
— Закрой глаза.
— Хорошо.
— Представь себе счастливых, добродушных людей.
— Хорошо.
— Что они делают?
— Ничего, — говорит она. — Просто сидят.
— Хочешь снять о них кино?
— Не могу, — отвечает она, — тут ничего не происходит.
— Точно. Они довольны. Ими не движет желание изменить, улучшить или создать что-нибудь. Без неудовлетворенности нет драмы или конфликта. Режиссер кричит: «Мотор!», — и ничего не происходит. Если хочешь сделать их интересными, разбомби их счастье, подними их и подвигай, как поступил Бог с Кеном и Барби. Потом несфокусированную эмоциональную энергию можно на чем-нибудь сфокусировать и начнется история. Создатели и разрушители безумны наполовину или более того, и именно это безумие подпитывает перемены и воплощает реальность. Я знаю, что я совершенно безумен.
Пока она записывает, стоит тишина.
— Я не думаю, что в «Курсе» говорится о чем-нибудь подобном, — говорит она.
— И не может. Это книга для людей с невыразительными эмоциями, порождающими невыразительные результаты. Молитва — это процесс эмоционально подкрепленного желания, и если он не работает, что-то не так либо с процессом, либо с его восприятием.
Я помолчал, размышляя над точкой зрения Мэгги.
— Полагаю, ты считала этот текст более веским в смысле духовности, — говорю я.
— Не знаю, — отзывается она. — Я думала,он будет проще.
— Он и есть проще, в этом все дело. Он замусорен немалым количеством ложных знаний, но если достать его из грязи, он будет прост, как солнечный свет. Можем не продолжать, если не хочешь.
— Хочу продолжить.
— Я тоже. Пусть этот текст не безошибочен, но это не значит, что у него нет достоинств. Все ценное нужно подслащивать, чтобы оно выжило и благоденствовало на духовном базаре, так что нам остается только очистить его от внешней кожуры, чтобы заглянуть глубже и обнаружить, что «Курс», собственно говоря, не так уж плох. Не могу придумать ничего лучше, что бы ты могла принести с собой.
— Ого, — говорит она радостно, — ура.
4, 5 — Духовный смысл
— Четыре: чудеса означают жизнь. Бог есть дающий…
— Следующий.
— Погодите, — говорит она, — здесь говорится, что голос Бога направит тебя, тебе будет сообщено все, что нужно знать.
— Ладно, я понимаю, что это значит. Маскировать такой простой процесс в сказочных западнях — только воду мутить, но общая идея верная. Проснувшись в царстве сновидений, ты узнаешь новые способы знания, понимания и прокладывания курса. Называть это голосом Бога — лишь укреплять отделенную перспективу, тем более что вещь, к которой ты пытаешься пробиться, является более обширным измерением самого тебя. Вселенная — это ум, и ты ум, так что любое различие между этими двумя с необходимостью является искусственным.
— Голос Бога на самом деле не голос?
— Нет это чувство, духовное чувство: верно-знание, верно-действие, такого рода вещи.
— Интуиция?
— Разумеется, внутренний голос. Когда все сонастроено, нет энергетической статики и внутренний голос может звучать ясно. Как только духовное чувство пробудилось, старые способы забываются, и люди, которые действуют по-старому, кажутся инвалидами.