— Погодите секунду, — говорит она, пытаясь справиться.
— Хорошо, — продолжает она, ставя галочки в своих записях. — Посмотрим. Итак, я сказала: «Истина освободит тебя», — и потом вы сказали повторите еще раз что?
Хорошего хорошо понемногу
Мир подобен каруселям в парке развлечений, и, выбирая карусель, ты думаешь, что она реальна. Вот какова власть ума над нами. Карусель летит то вверх, то вниз, круг за кругом, то возбуждающе, то успокаивающе, она очень ярко разукрашена, очень громко шумит, и какое-то время это весело. Многие из тех, кто уже давно здесь катается, начинают задаваться вопросом: «Эй, а это все взаправду или просто карусель?» А некоторые уже все вспомнили, они возвращаются к нам и говорят: «Эй, не волнуйтесь, не бойтесь, тут нечего бояться, потому что это просто карусель». (Билл Хикс)
Внутри каждого из нас есть и Бог и Брахман, потому что каждый из нас — и актер и зритель. Бог создается по нашему образу и подобию и любит тихую жизнь, но мы созданы по образу и подобию Брахмана, поэтому жаждем драмы и всего, что возбуждает. Мы разделены между нашими ролями наблюдателя, любящего драму, и наблюдаемого, любящего удобство: мы желаем спать безмятежно, но видим мятежные сны.
Наши Боги могут судить о добре и зле, но Брахман судит о весельи и скуке. Так же, как твой аватар в игре или любимый персонаж из мультфильма получает взбучку, чтобы развлечь тебя, так и ты можешь получать тумаки ради развлечения аудитории своей передачи. Естественно, мы не желаем страдать, но скука для этой аудитории — тяжелейший из грехов, какие только могут быть совершены в театре, и это все, чем является царство сновидений.
^ ^ ^
В заключение давайте вознесем хвалу эго. Давай посмотрим на работу эго и подивимся необъятному эпосу, который эго ставит на великих подмостках царства сновидений.
Здесь мы найдем живую «Махабхарату» — великую историю человека, историю, включающую в себя все остальные истории, — и эго — это магическая искра, без которой мы все были бы кенами и барби в кукольном домике Майи. Мы скоры на отречение от эго как чего-то неистинного, но этот чудесный дворец был бы без него пустой коробкой. Эго — это магия, вдыхающая жизнь в царство сновидений.
Сравни историю человека на Земле с историей Земли до человека и увидишь разницу, созданную эго. Эта планетка — родные пенаты непостижимо прекрасного и разнообразного полотна о драме и творчестве, которых крайне недостает остальной части известной вселенной. И если даже где-нибудь еще есть другие театры, то и они основаны на эго, потому что это единственный способ заставить театр ожить. Эго — ложь, которая приводит мир в движение. Благодаря эго мы кривляемся на сцене, и мы должны быть благодарны эго за отпущенный нам на сцене час.
^ ^ ^
Хотя ты существуешь в истине, персонаж, которого ты играешь, личность, которой ты себя считаешь, не существует. Не-я — истинное я. Ты нереален, и реальность нереальна: все это представление, за которым нет ничего, что вне всякого сомнения доказывается невозможностью найти смысл. Но вся логика этого мира не может изменить простой факт, что если ты врежешь ногой по камню, то сломаешь палец, а сломанный палец ощущается ужасно, чертовски реальным. Царство сновидения, может, и не реально в действительности, но оно достаточно реально, и что бы мы ни говорили об этом, оно куда забавнее, чем истина.
Мысль о мёде
Человек идет через темный, опасный лес, полный диких зверей. Лес опутан необъятными сетями. Человек испуган, он убегает от зверей, падает в темную яму. Каким-то чудом он успевает ухватиться за перепутанные корни. Он чувствует леденящее дыхание огромной змеи, ее пасть широко разверста, она лежит на дне ямы. Он вот-вот упадет в ее челюсти. На краю ямы огромный слон готовится раздавить его. Черная и белая мышки подгрызают корни, за которые держится человек. Над ямой летают смертельно опасные пчелы, роняющие капли мёда… Затем человек распрямляет палец и — медленно, осторожно — тянется пальцем к падающим каплям мёда. Среди столь многих опасностей, на расстоянии одного дыхания от столь многих смертей, он все все еще не достиг безучастности. Мысль о мёде удерживает его в жизни. («Махабхарата», Жан-Клод Карьер)