Все её тело покрылось гусиной кожей. Сэйди никогда не встречала хоть одного из Рожденных Мастеров. Их было несколько, и существовали они в виде историй.
— Озур…
Озур. Вот дерьмо. Её когти вытянулись при одном только упоминании этого имени. Она слышала об этом древнем викинге-убийце. Безумный, кровожадный и жестокий, он оставлял след из мертвецов по всему миру.
— Он был одним из тех, кто обратил меня той ночью, а позднее даже пытался меня контролировать.
Её сердце замерло, а затем забилось с утроенной силой.
— Что ты сделал?
Нет, только не её Лиам, он бы не смог…
— Я испепелил ублюдка.
Она изумленно выдохнула:
— Что? Но КАК?
Насколько она знала, только демоны десятого уровня могли вызывать огонь такой силы, необходимый для…
Он засмеялся, но звук получился резким и холодным.
— Я позволил ублюдку думать, что все в его власти. Питался добычей, которую он давал мне, охотился на его врагов, подбираясь все ближе. А когда он расслабился, я спалил этого гребаного урода.
Повисло гробовое молчание.
Затем внутренний интерком с треском ожил, и доктора Тома Брауна попросили пройти в отделение интенсивной терапии.
Лиам опустил руки.
— Не смотри на меня так.
Как? Она тряхнула головой.
— Нет, Лиам, я…
— Я делал то, что должен был, чтобы выжить. Я не убивал тех жертв, которых он давал мне. Они остались живы, Сэйди, и когда это ничтожество сдохло, я освободил их. Да, я убивал вампиров, демонов, но не трогал невинных. Нет…
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его, прекратив поток слов и оказывая ему всю поддержку, какую могла предложить.
«Я, мать твою, спалил его». Она слышала страдание в его голосе. Понимала, какой ад он пережил.
Его руки обвились вокруг нее, практически до хруста сжав стальной хваткой. А рот неистово смял её губы, целуя, поглощая, скользя языком между её губ.
Сэйди ответила с не меньшей страстью и голодом. Знание о муках, которые он пережил, разбивало ей сердце.
Лиам.
Оторвав от нее свои губы, прерывисто дыша, он уставился на нее широко отрытыми глазами.
— Ты всё ещё меня хочешь? — неверящим тоном в ошеломлении спросил вампир.
А чего он ожидал?
— Я всегда хотела тебя, Лиам, — изрекла она суровую правду.
Его взгляд потемнел, всматриваясь в нее.
— Я наблюдал за тобой.
Это признание, казалось, вырвалось из него. Его пальцы сжались вокруг её тела, удерживая в захвате, который наверное был бы очень болезненным для человека.
А для нее в самый раз.
— Двенадцатого октября прошлого года я пришел к тебе. Смотрел, как ты, как раз перед рассветом, шла под дождем в направлении своего дома.
Сэйди помнила. Она почувствовала его. Уловила слабый след его запаха в воздухе, а затем мучалась несколько часов к ряду, очень сильно скучая по нему. Она решила, что её мозг сыграл с ней злую шутку.
— Я только убил Озура. Его кровь была на моих руках. И в тот момент так сильно нуждался в тебе, но не мог вернуться. Я, как был, так и остался убийцей и не могу просить тебя принять меня.
Её руки прошлись по его торсу. Такая крепкая грудь, выпуклые мышцы под кожей и кости, под которыми она чувствовала его сердце, которое грохотало в бешеном ритме так же, как и её.
— Нет нужды просить об этом Лиам. Ты нужен мне, целиком и полностью.
Она отдала ему свою кровь и свое тело, поэтому не отвернется от него и сейчас.
Позади него со свистом открылись двери операционной. Лиам обернулся, и Сэйди увидела, как высокий, с золотистой кожей врач шел к ним.
Его лицо сплошь состояло из углов и резких линий, а глаза были темно-серебристого оттенка. Подняв длинный палец, он указал на них:
— Вы, — а позади развевались полы его халата.
О нет. Наверное, плохие новости. Дьявол, если оборотень не справился, то…
— Кто к дьяволу притащил оборотня в мою операционную?
Доктор, на бейдже которого значилось имя Джонас Микко, свирепо посмотрел на Лиама.
Сэйди шагнула вперед. Она хотела бы сейчас запрыгнуть на Лиама и слиться с ним в диком сексе, чтобы полностью все уладить между ними, но сейчас и здесь было не время и не место, в особенности когда на них уставился разъяренный доктор.