Это был, пожалуй, самый дорогой и ценный груз, который принцесса хранила со времен детства. Легко откинув тяжелую крышку, она с волнением осмотрела почти полсотни склянок, каждая из которых находилась в своем отсеке. Заметив вытянувшую от любопытства шею Эолу, женщина хмыкнула и чуть отстранилась, давая ей хорошенько взглянуть на содержимое.
– Моя мама, а до неё моя бабушка имели необычное увлечение, – мягко произнесла Альда с оттенком грусти, вспоминая королеву Вако.
Выудив один изящный пузырек с прозрачной жидкостью, она легко взболтнула его и откупорила крышечку, вдохнув шедший аромат. Протянув драгоценную тару служанке, она с улыбкой наблюдала, как расширились глаза Эолы, уловившей нежный запах.
– Моя мама была родом с Шангри – это планета в секторе Магаратхи, – пояснила принцесса. – Помимо богатой руды банковского железа, там растут удивительные растения, хотя и не природные, а культивированные. То, что ты чувствуешь – это аромат леорана, фрукта с теплиц Магаратхи. Очень капризный в уходе плод, но изумительный по вкусу. Мягкий и сочный, он способен утолить жажду и насытить витаминами даже взрослого мужчину.
– Я никогда о таком не слышала, – смущенно отозвалась служанка, осторожно возвращая склянку хозяйке.
– Охотно верю, – хмыкнула она.
– Это все он? Запах этого фрукта? – заинтересованно спросила Эола.
– Нет, конечно, – вскинув бровь, отозвалась Альда. – К чему иметь триста сосудов с одним и тем запахом. Каждый аромат – отдельный пузырек. Тут собрано то, что собирала еще моя бабушка – принцесса Магаратхи, моя мама, а позже и я.
– А как можно собрать запах? – удивленно спросила девушка, когда принцесса показала ей еще несколько образцов.
Подняв первый уровень сундука, принцесса выудила из второго, более глубокого отсека достаточно старый аппарат из красноватого металла. И в общих словах описала его действие.
– Сюда помещается фрукт или растение, аромат которого ты хочешь заполучить, – пояснила женщина, открыв боковую крышечку. – Потом нажимаем кнопку, аппарат сам проводит диагностику и на табло появляется время, когда работа будет завершена. Готовая эссенция стекает в отдельный резервуар: вот сюда – и уже позже нужно аккуратно перелить её в герметичный пузырек, иначе аромат может со временем испариться. Вот и весь процесс. Потом все выдвижные части необходимо очистить, и аппарат вновь готов к работе.
– А какой ваш самый любимый? – поинтересовалась Эола, увлеченно разглядывая дистиллятор.
– Тот, который я получила последним, – задумчиво призналась принцесса, скованно выудив совсем крошечный флакон. – Не так давно на Фарогосе появилось настоящее чудо – цветы. Мне первой преподнесли букет из пяти роз.
– Роз? Не цветов? – непонимающе переспросила служанка.
– Цветы это название растения, а розы – это название сорта, – пояснила Альда, аккуратно откупоривая крышечку и опрокидывая флакон на палец, чтобы добыть каплю ароматной эссенции. Королевская спальня Даркраста внезапно наполнилась изумительным по красоте тонким ароматом растения, которое никогда здесь и не бывало.
– Это…
– …ошеломляет, – подсказала принцесса, закрытыми глазами вдыхая этот дивный запах.
– Даже не могу представить, что так может пахнуть, – скованно произнесла Эола. – На Даркрасте никогда и не было таких фруктов, и уж тем более таких… растений.
– Ну, ваш владыка обещал, что фрукты прибудут, и, более того, я собираюсь их здесь выращивать, – со вздохом отозвалась Альда, закупоривая драгоценный флакончик и доставая из предыдущего сундука свой голограф. – Что до цветов, то вот так они выглядят в расцвете своей красоты.
Найдя проекцию королевского сада Фарогоса в дни празднования Благоденствия, она положила прибор на пол, чтобы спальня вновь превратилась в кусочек другого мира, находящегося ныне за сотни миллионов звезд от Даркраста. Эола шокировано вглядывалась в увитые цветами арки и беседки, украшенные редчайшими розами всевозможных цветов, но Альда с грустью смотрела на эти изыски.
Впервые дивные цветы ей преподнес человек, которого она слишком сильно любила, сильнее, чем себя, и ничем хорошим это не закончилось. Он был жесток с ней при их последней встрече, заставив униженно просить милости. И гордая принцесса была готова на это, лишь бы вновь почувствовать себя любимой им. Теперь же, остыв и потеряв слишком много, Альда понимала, что Зан никогда её не любил.