— Спасибо, — сказал Сёкей, склонив голову.
— Разве ты не согласна? — спросил свою дочь Огава-сан.
Горящими глазами девушка мгновение смотрела на Сёкея, затем произнесла:
— Я поняла, что у него сердце самурая, когда он защитил нас от ложного обвинения, отец.
— Вы должны очень гордиться таким прекрасным сыном, — сказал Огава-сан судье Ооке.
— Ему еще многому надо учиться, — промолвил судья, — но я одобряю, что он не теряет мужество.
Все закивали, громко выражая свое согласие с этим, даже Татсуно, который знал Сёкея всего лишь два часа. «Они это говорят из вежливости», — подумал юноша. Но он знал, что судья никогда не будет лгать, и поэтому позволил себе испытать гордость за слова одобрения, полученные от отца.
Вежливая беседа продолжалась еще некоторое время. Сёкей знал, что Огава намеревался продать судье бумагу. Но для обоих было бы неучтиво затронуть этот вопрос раньше времени. Наконец судья сказал Огаве:
— Меня очень порадовало качество писчей бумаги, которую вы столь любезно продали мне в последний раз.
— Мы только что изготовили новый пакет, который, я уверен, еще лучше, — ответствовал Огава-сан и посмотрел на дочь. — Мичико, принеси несколько образцов.
Она ушла в другую комнату и вернулась с несколькими листами светло-кремовой бумаги. Девушка вручила их отцу, который передал листы судье. Сёкей понял, что отец и дочь гордятся своей бумагой, но, конечно, не могут в этом признаться. Их гордость была обоснована. И гладкостью поверхности, и ровностью цвета бумага ласкала глаз. Сёкей подумал, как приятны ощущения, когда опускаешь кисть в черные как уголь чернила и смело наносишь их на лист, создавая новую красивую картину или стихотворение. Судья сделал несколько одобрительных замечаний о бумаге и затем спросил:
— Вы можете предоставить мне пятьдесят листов?
Мичико и ее отец посмотрели друг на друга. Пятьдесят листов, как догадывался Сёкей, — очень большой заказ для них.
— У нас не найдется в запасе так много листов, — ответил Огава-сан. — Но мы можем сделать недостающие через несколько дней.
— Никакой спешки, — сказал судья. — Я оставляю заказ, а пока отправляюсь в поездку. Когда мы вернемся, я пришлю Сёкея за бумагой.
— Уверяю вас, она будет такого же качества, как и эта, — заверил Огава-сан.
— Не сомневаюсь, — ответил судья.
— Вы даже не спросили меня, сколько это будет стоить.
— Я уверен, что цена будет справедливая. Мы не станем обсуждать это.
— Мы очень благодарны за ваше великодушие, — сказал Огава-сан, склонив голову.
— Вы далеко держите путь? — поинтересовалась Мичико.
Это было несколько бестактным вопросом для девушки, и отец замахал на нее руками в знак упрека.
— Простите, — немедленно сказала Мичико. — Я спрашиваю только, чтобы убедиться, что у нас будет готова бумага, когда вернется Сёкей.
Она подарила Сёкею робкую улыбку, полагая, что никто этого больше не видел.
— Не извиняйтесь, — сказал судья. — Хорошо, когда молодые люди задают вопросы. И если по правде, Огава-сан, я приехал сюда в надежде, что и вы сможете ответить мне на один вопрос.
Огава-сан бросил на дочь такой взгляд, в котором явно читалось: «Вот видишь, в какие неприятности ты нас втянула?» Но судье сказал:
— Что именно вы желаете спросить?
Судья достал из кимоно бабочку. Татсуно следил за ним осторожно, словно боялся, что та оживет и улетит.
— Мне интересно, — обратился судья к Огаве, — знаете ли вы, кто сделал эту бумагу.
Огава-сан деликатно взял бабочку у судьи и повертел ее в руках.
— Она запачкана, — сказал он.
Судья кивнул, не говоря, чем именно запачкана вещь.
— Можете развернуть листок, если желаете, — сказал он Огаве.
— Это кощунство, — сказал Огава-сан, — поскольку перед нами прекрасный образец оригами. Кто бы ни свернул эту бумагу в форме бабочки, то был художник.
Мичико наклонилась через плечо, чтобы получше рассмотреть бабочку, и отец сказал ей:
— Видишь уклон зерен? Такой дает волокно гампи. Баккоро, должно быть, ты не думаешь?
— Да, отец, — согласилась девушка.
Огава-сан вернул бабочку судье.
— Этот способ сворачивать бумагу напоминает тот, который практикуется в святых местах для некоторого ритуала. И человек, который обычно делает бумагу для этих целей, — некто по имени Баккоро. Но он живет в области Шинано, далеко на север отсюда. Так что это вам не по пути, если вы отправляетесь в поездку.