— Ты добился многого, — сказал судья. — Прими ванну и выспись хорошенько. Помни, что, завершив свою поездку, ты помог мне выиграть пари с управителем.
— О, вы же не станете продолжать дело, не так ли? — поинтересовался управитель.
— Конечно, продолжу, — ответил судья. — Теперь предельно ясно, что след ведет нас к обители О-Мива. И вы обещали мне дать разрешение посетить гору, если Сёкей прибудет сюда невредимым.
— Священники, — возразил управитель. — Вы же знаете, что они не хотят никого видеть на той горе. Они будут жаловаться мне, они напишут послание сёгуну…
— Кто-то еще уже находится на горе, — сказал судья. — Мы должны найти его. Конечно, священники не будут защищать убийцу.
— Будут, если это ниндзя, — сказал управитель.
Следующим утром Сёкей чувствовал себя значительно лучше. Он спал долго, а когда проснулся, позавтракал с удовольствием, как и в доме судьи Ооки. Кто-то взял его старое кимоно и заменил красивым новым, на котором имелась эмблема управителя. Рядом с новым кимоно юноши лежало содержимое старого — несколько монет, глазная оправа лекаря Генко, черно-зеленый камень, который дал ему Татсуно, и набор для письма.
Сёкей ощутил острый приступ горя при виде глазной оправы и еще раз тихо поклялся отомстить за тех, кто доверился ему. Он покачал камень на ладони, задаваясь вопросом, почему Татсуно отдал это ему. От камня шло тепло, что было странным, будто это нечто живое. Конечно, поговаривают, что каждый предмет в природе содержит внутри ками, но этот ками должен быть очень активным. Сёкей спрятал камень в новое кимоно. Наконец юноша посмотрел на набор для письма и увидел, что из тонких, искусно сделанных листочков рисовой бумаги остался только один. Сёкей решил использовать его, чтобы написать поэму, достойную подарка.
Управитель появился, когда Сёкей заканчивал завтракать. Он подарил юноше изумительный подарок — пару мечей. Настоящих. Вчера ничего не говорилось о том, как Сёкей потерял свой деревянный меч в замке господина Инабы. Это было позорно, но поскольку юноша защищался до того, как его оглушили, то подобное было простительно.
Сёкей низко поклонился управителю.
— Вы достойны этих мечей, — произнес управитель. — Надеюсь, вы их сохраните… долгое время.
— Я буду всегда хранить их, — ответил Сёкей.
Управитель выглядел немного задумчивым, когда прощался с судьей и Сёкеем.
— Лучше, если я не пойду с вами, — сказал он. — Вы понимаете, Тадасукэ.
— Мы скоро вернемся, — пообещал судья.
Управитель также предоставил Сёкею прекрасную лошадь, а судья оседлал старого испытанного коня, который привык нести его на себе.
— Управитель был очень щедр, подарив мне эти мечи, — похвалился Сёкей.
— Они когда-то принадлежали мне, — сказал судья.
— Действительно? — удивился Сёкей. — Тогда я удостоен двойной чести.
— Как-то давно он выиграл их у меня в пари, — сказал судья.
— И теперь вы отыграли их?
— Нет, он просто был сентиментален. Он думает, что тебя убьют.
Сёкей поначалу был слишком потрясен, чтобы отвечать. Потом он прокашлялся и осторожно спросил:
— Почему он так считает?
— Потому что ты выполнил задачу, которую я поставил перед тобой. Так я выиграл в нашем последнем пари: получил его разрешение пойти на гору Миваяма, в обитель О-Мива.
— Ясно, — сказал Сёкей. — Чтобы захватить ниндзя — убийцу господина Инабы.
— О, нет, мы никогда не сможем захватить его там. Там он слишком силен.
— Но раньше вы ловили Татсуно.
— Этот ниндзя и Татсуно не одно и то же, — предостерег судья. — А даже если бы и были, ниндзя получает силу от горы.
— Как?
— Татсуно не говорил тебе? Это священная гора. Тамошняя обитель, в отличие от прочих, не имеет ни одного места в качестве приюта для его опекуна-ками. Сама гора является жильем ками.
— Да, он действительно говорил мне, — сказал Сёкей. — Теперь я вспоминаю.
Татсуно рассказал ему многое о ниндзя, живущих близко к природе. Сёкею было жаль, что он не слушал внимательнее.
— Ты сам увидишь, когда мы достигнем святыни, — сказал судья.
Путь туда даже верхом занял большую часть дня. Когда они наконец достигли обители, то увидели, что священники готовились к новогоднему празднику. Флажки трепетали на столбах, приглашая тошиками[13]. Симэнава[14] была подвешена на вершине тории: так обычно отмечался вход в святыню. На ее свешивающихся концах крепились фигурки из свернутой бумаги. Сёкей узнал их — бабочки.
Люди из соседних деревень уже прибыли, чтобы принести пищу и напитки в подарок для ками этой обители. Каждый, кто мог себе это позволить, надевал новое кимоно. Оставив подношения в святилище, люди остались посмотреть танец, игры и праздничные церемонии, которые были частью новогоднего празднества.