Я не ел уже несколько дней, пил только из ручейков и рек, а украденная лошадь всё никак не могла принять меня в качестве хозяина – так и норовила сбросить своего измождённого наездника.
Жёсткий кожух, что прижимал к телу обрубок моей правой руки, с каждым часом натирал всё сильнее, и я уже начал жалеть о том, что не мог снять его без чужой помощи. Как будто бы мало мне было других проблем…
Держа поводья уцелевшей рукой, я прикрыл глаза, позволяя лошади самостоятельно выйти на проторенный тракт, проходящий у какой-то безымянной деревни, и готов был уже провалиться в спасительное беспамятство, когда вдруг услышал хруст подминаемой ногами травы неподалёку.
Истерзанное тело отреагировало само собой: после всех пережитых ужасов первой и единственной реакцией с его стороны было резкое движение правым плечом – сила привычки была по-прежнему существенна – и моментально следующая за ним попытка положить левую ладонь на рукоять меча. Ржавого обломка, который не стоил даже тех грошей, что я за него отдал – и выглядел внушительно лишь только в ножнах.
Схватившись за меч – но даже не думая его вынимать – я резко огляделся по сторонам… И заметил у дороги невысокого мальчугана, взирающего на меня снизу вверх с помесью истового восторга и интереса, какой только может испытывать мальчишка по отношению к очевидному искателю приключений – одинокому страннику при оружии, явно повидавшему и чудовищ, и настоящие подземелья.
Один взгляд. Единственный взгляд в сторону этого ребёнка – и в голове моей вдруг что-то щёлкнуло. Взрыв из прошлого смёл все барьеры, заколол в спину остатки человечности и заставил губы мои расплыться в широкой, недоброй ухмылке. Меня обманули. Ограбили. Украли у меня полноценную жизнь, обменяв её на жалкое существование бродяги, потерявшего всё. И прямо здесь, прямо сейчас я мог ответить не кому-то конкретному, но судьбе в целом. Позволить истории продолжаться так, как уже случалось прежде.
- Дядь, вы ведь этот… герой наёмный?! – выкрикнул мальчонка, не решаясь подходить ближе.
- А как же, – я кивнул, приподняв из-за бедра тяжёлые ножны с настоящим боевым оружием. – Нас ещё искателями приключений кличут. Вольными странниками. И в союзниках у нас – только ветер.
- Это… Это, наверное, та-ак здорово! – деревенский мальчик чуть ли не прыгал на месте от любопытства. – Вы и чудовищ настоящих видели?!
По сердцу моему словно лезвие ножа черкнуло.
- Да, – я дёргано кивнул. – Разумеется, видел! И даже сражался с ними! Сразил целую сотню – не меньше! Видишь эту шляпу? – я достал из-за спины треугольный головной убор, некогда принадлежавший Марии и несущий на себе несмываемые пятна её крови. – Её носила настоящая королева разбойников! Мы с ней и её войском из тысячи головорезов выжгли целое логово троллей! Золота набрали – не унести!
- Быть не может! – театрально воскликнул мальчуган, продолжая следовать за моей лошадью на почтительном отдалении.
- А уж видел бы ты…
Я запнулся.
Здравомыслие постепенно начало оттеснять эту жуткую, опустошающую боль, что заставила меня обманывать мальчишку. Но справиться с ней до конца не могло – я по-прежнему знал, что моя жизнь разрушена, я чувствовал это всем своим естеством и желал простого и честного возмездия. Пусть не перед кем-то конкретным – но от всего сущего в целом.
- А скажите! – мой неожиданный собеседник шумно выдохнул. – Скажите! Я смогу когда-нибудь стать… искателем?.. И с ветром… в друзьях…
- Запомни, – произнёс я, понимая, что каждое последующее слово даётся мне тяжелее предыдущего. – Все деньги мира… Малец, они ждут только тебя. Тебя одного!..
Промолвив это, я застыл от ужаса. И, замешкавшись, оказавшись на страшном распутье, всё-таки смог выдавить из себя самые последние, неожиданные слова:
- Только подумай сам… Если бы сокровища было так просто доставать… Неужто они ещё остались бы на свете?..