Не знаю, услышал ли мальчик мой последний вопрос – тот, что я обращал прежде всего к себе самому из далёкого прошлого. К босоногому пастуху, который продал родительских овец и коров, когда посчитал, что пора отправляться на поиски приключений – и тому, для кого не было больше места ни в минувшем, ни в настоящем, ни в грядущем.
Пришпорив лошадь, я с тяжестью на сердце поскакал дальше.
Отмщение, отдавшееся холодной пустотой в моём сердце, не принесло удовлетворения. Скорее даже наоборот.
Вцепившись в поводья до дрожи в немеющих пальцах, я опустился к самой гриве своего скакуна и горько зарыдал.
Мой спуск во тьму… только начался.
Конец