Всё это продлилось не дольше нескольких секунд, и, опешив, я не сразу смог прийти в себя. А когда всё-таки собрался с силами – было уже поздно: склонив уродливую голову к земле, существо уже закончило оценивать наши силы и теперь выжигало взором единственного участника всей группы. Марию. И… я готов был поклясться, что в крохотных бездумных глазках твари воспылал какой-то дикий дьявольский огонёк.
- Молитву! – закричал Леон, вновь выступая вперёд на трясущихся ногах. Рука его висела плетью, и, наверное, боль от её потери в любой миг могла выбить рыцаря из сознания – но юноша пока держался. И готов был броситься на тролля с истовой яростью.
Вопреки моим ожиданиям, Маркус незамедлительно начал повторять слова исцеляющей молитвы, и по бортам огромной трубы прокатились волны слабого чудесного света.
Леон зашипел, принимая благодать Всеотца в быстро срастающихся костях, но у тролля было огромное преимущество в движении и силе – противостоять его чудовищному рывку у юноши просто не было возможности. И времени. И шансов, если уж говорить о ситуации в целом.
Занеся топор над головой, рыцарь бросился наперерез громадной мохнатой горе, с места перешедшей в дикий рывок – и отлетел в сторону, сметённый с пути, точно тростинка. Я был следующим, и на этот раз тело среагировало само собой – скорее, чем разум успел дать приказ к отступлению. Выронив факел и резко метнувшись влево, я вырвал из ножен недлинный прямой меч и, поднырнув под руку тролля, бросился прямо к его груди. Инерция чудовища должна была сыграть против него же – но я и представить себе не мог, что случится на самом деле: лезвие моего клинка прошло сквозь мех без видимых затруднений и, клюнув тролля в одно из рёбер – если его грудина была сходна с нашей – нырнуло глубоко в мерзкую тушу… Но на этом моя атака завершилась, а тварь даже не думала умирать. Она будто б даже не заметила торчащий из груди меч и весь мой вес, болтающийся на нём. Это была движущаяся скала – огромная масса, сметающая всё на своём пути. Приняв мой клинок, она продолжила своё наступление, и, уже несколько ударов сердца спустя, я вынужден был выпустить из пальцев рукоять меча – в противном случае упорство стоило бы мне вывиха обеих рук, если не тяжелейших переломов…
С болезненным стоном я рухнул в вонючую жижу, устилающую низ громадной трубы, и тут же перевернулся на бок, надеясь на чудо, которое было под силу только носителю Слова Всеотца – ждал ярчайшей молнии ниоткуда, испепеляющего пламени или слепящего света, но всё было впустую: позади не было видно и следа Маркуса. Только трясущуюся спину тролля, с грохотом преодолевающую кромешный мрак. Зверь забыл о нас в тот же миг, что пробежал мимо – и теперь его заботил только удаляющийся крик Марии. На несколько мгновений в трубе повисла странная и крайне тяжёлая тишина – даже Леон, стиснув зубы от боли, обратился в слух – которую вдруг резко прервал полный триумфальной злобы рык мохнатого порождения тьмы.
- Проклятье! – простонал Леон, застучав головой по металлу трубы. Гулкие отзвуки разносились далеко окрест, но юноша, похоже, разучился бояться после пережитого стресса. – Эта женщина ведь безоружна… Как я мог допустить такую ошибку?! И что теперь с ней будет из-за меня?.. Немыслимо…
Повернувшись на спину, я попробовал было закрыть лицо ладонями – но вспомнил о грязи, в которой вывалялся почти целиком, и лишь сдавленно застонал от боли и бессилия.
- Эт-то всё ты! – вдруг раздался нервный выкрик прямо над моей головой. – Всё из-за т-тебя!
Навалившись сверху, Маркус неожиданно вцепился липкими от крови пальцами мне в горло и принялся выкрикивать, брызжа слюной, что-то бессвязное, глупое крайне жестокое. Что-то, что касалось всего нашего предприятия.
Да, это я предложил взяться за эту работу. Я собрал нас всех, так или иначе. Но, во имя Всеотца, и сам я, и Маркус, и Леон, и Мари – каждый из тех, кто спустился в подземелье, включая Алекса, лично выбрал свой путь! И любая другая работа могла стоить нам жизней ровно в той же степени!.. А я… Я ведь просто хотел заработать денег для всей группы! Разве в этом была моя вина?!