Хорошо, что у меня есть сбережения, и пока я не найду себе новую работу, мне этого хватит.
В конце концов, можно пойти работать официанткой. Да, зарплата будет меньше, а уставать буду больше. Но лучше так, чем постоянно рисковать быть зажатой в углу.
Взгляд босса был достаточно красноречивым, чтобы понять — он закусился по-настоящему. Поэтому сейчас вариант только один — пропасть с его радаров.
Приняв это непростое решение, готовлю заявление на увольнение. Подозреваю, что Воронцов постарается сделать мои две недели отработки просто невыносимыми. И… И собираюсь поступить незаконно, да. Найти себе справку и взять больничный. Но постфактум. А оставшееся время до конца рабочего дня трачу на то, чтобы привести дела в порядок и оставить для того, кто придет на мое место.
Довольная тем, что, как мне кажется, я нашла выход, забираю заявление и иду в кабинет к боссу.
Страшновато, да. Но я смогла убедить маму отпустить меня поступать в институт в большом городе, пока старший из братьев находился в длительной командировке, значит, и тут справлюсь.
Решительно открываю дверь и захожу в кабинет. Воронцов поднимает на меня взгляд. Смотрит так внимательно и, кажется, даже не моргает.
Он будто сканер в этот момент — ощущение, что делает мне томограмму моих мыслей.
— Михаил Викторович, нам надо поговорить, — говорю максимально отстраненно.
— Согласен, — медленно кивает он.
Осторожно приближаюсь к боссу. Заявление надо отдать, но меня потряхивает от ощущения, что захожу в клетку с хищником.
Страшно. Очень-очень страшно.
Я же видела, каким упертым босс может быть. И его внимание ко мне — последнее, что хотелось.
— Вот, я увольняюсь, Михаил Викторович, — кладу перед ним листок с заявлением. На случай, если он его порвет, у меня еще парочка распечатана.
Однако Воронцов смотрит на документ, не мигая. Затем снова переводит взгляд на меня.
— Решила сбежать? — вкрадчиво спрашивает он.
— Семейные обстоятельства изменились, — сухо отвечаю.
— Так возьми отпуск и реши их, — благосклонно предлагает босс.
— Увы, это обстоятельства непреодолимой силы.
Михаил откидывается на спинку кресла, снисходительно смотрит на меня. Глупость, конечно. Мы же оба понимаем, из-за чего я пошла на этот шаг, но продолжаем бросаться формальными фразами.
— Что ж, жаль, Нелли, терять такого специалиста. Но раз ты так решила, я принимаю твое заявление.
Недоверчиво смотрю на босса. Что-то он слишком спокоен и доволен.
— И уверен, что ты помнишь о пункте пятнадцать в трудовом договоре, который подписала.
А, нет. Вот и подвох.
— Конечно, помню, — самоуверенно вру, а у самой вереница мыслей на эту тему.
Воронцов довольно кивает.
— Ну и ладушки, мышка. Значит, как только я найду подходящую кандидатуру и утвержу ее, а ты, в свою очередь, передашь всю документацию и текущие дела, так и подпишу твое заявление.
Вроде звучит все адекватно. Хотя по идее я вроде не должна такого дожидаться по закону. Или нет?
Судя по тому, как безмятежно улыбается Михаил, подвох однозначно есть.
— Найти секретаря сейчас не проблема, — осторожно говорю.
— Найти секретаря, который меня устроит, — вкрадчиво поправляет меня Воронцов.
Вот теперь все встает на свои места.
— Это противозаконно!
— Правда? Что ж ты не возмущалась, когда подписывала договор, и когда именно поэтому и получала зарплату минимум вдвое выше, чем на аналогичной должности в других местах?
Шах и мат, Нелли. Твой босс тебя обскакал.
— Михаил Викторович, послушайте, давайте договоримся по-хорошему. Ни вам, ни мне конфликт не даст ничего хорошего…
С каждым моим словом я все меньше верю, что есть шансы разрулить все мирно. Возможно, я могла бы попросить старшего брата помочь разобраться с этими нюансами, но… Но цена будет слишком высокой — он вернёт меня домой и посадит под замок, пока не выдаст замуж.
Нет уж, буду справляться сама.
— Впрочем, я могу пойти тебе навстречу, Нелли, — добавляет Воронцов.
— Тогда пойдите, — с готовностью киваю.
— Я не стану пользоваться этим пунктом в договоре и подпишу твое заявление.
— Я так понимаю, не просто так? — мрачно уточняю, готовясь услышать всякое.
Воронцов хищно ухмыляется, подается вперед, отчего рубашка у него на плечах натягивается, еще лучше демонстрируя его крепкие мышцы.
— Ну, ты же умная, мышка. Не зря я тебя нанял.