— Я знаю. И меня тоже немножко пугает. Я не понимаю этого. Это не укладывается в моем нормальном сознании. — Он повернул ее к себе и прижал к своей груди. Улыбнувшись, он попытался скрыть замешательство, которое выдавали его черные глаза. — Но мое сознание перестало быть нормальным с тех пор, как я встретил тебя. Кажется, я привык к сюрпризам.
— Может быть, это не такой уж плохой сюрприз, — с надеждой прошептала она, почти касаясь губами его шеи. Ровное биение его пульса успокоило ее. Она подняла голову. — Может быть, это какое-то прекрасное волшебство…
Он засмеялся и с такой силой обнял ее, что пол уплыл у нее из-под ног.
— Лучше я не скажу этого никому, а то люди могут подумать, что у тебя помутился рассудок.
— А мне все равно. Всю жизнь мне не было все равно, а теперь меня это не волнует.
Он снова засмеялся, качая головой.
— Отлично. Прекрасно. Неожиданное достижение, прозрение! Это именно то, что нам сейчас нужно!
Она рассмеялась вместе с ним, целуя его шею в том месте, где бился пульс.
— Ты сказал, что привык к сюрпризам…
— Да, привык. — Обняв ее, он бросил взгляд поверх ее головы на мольберт, стоявший в лучах яркого дневного света. — Джейми, — мягко спросил он, — кого ты видишь там, в окне?
Обернувшись, она набрала в грудь воздуха, словно собиралась совершить бесстрашный подвиг.
— Себя, — ответила она. — И я там улыбаюсь.
Эдвард прикрыл глаза. Его пульс вдруг забился учащенно. Он судорожно глотнул.
— Тогда придется мне взять тебя туда. Ты сможешь быть готова сегодня вечером? У меня днем совещание с президентом телевизионной компании, которое я не могу отложить, но к пяти я освобожусь. Самое позднее — к шести. Ты сможешь быть готова?
— Да. А ты уверен?
На долю секунды в его черных глазах мелькнуло сомнение, но он наклонил голову и поцеловал ее в губы.
— Я приду вечером. Будь готова.
8
— Можно я включу радио? — спросила Джейми после пятнадцатиминутной тишины в машине, которая действовала на нервы.
— Конечно. В бардачке компакт-диски. Можешь поставить, что хочешь.
Эдвард снова погрузился в каменное молчание.
«Это ошибка», — подумала Джейми, разглядывая пластмассовые коробочки. Она не могла сосредоточиться на названиях, все ее внимание было обращено на мужчину, сидящего рядом. Он был зол. Он сожалел о том, что согласился взять ее с собой. Это было видно по его поднятому подбородку, по тому, как потемнело его красивое лицо.
Откровенно говоря, ей тоже не особенно хотелось ехать туда. Это казалось естественным там, в ее студии, но сейчас выглядело глупым. Что она собиралась доказать? Чего собиралась достичь этим?
Эдвард услышал, как заиграла музыка, но эти звуки были приглушены шумом, который звучал в его голове. Кровь стучала у него в висках. В мозгу молоточками стучали голоса: «Идет заседание… Мне нужно пять минут… Эту проблему можешь решить только ты… Какими словами ты хочешь это выразить?.. Ты должен быть там!.. Эдвард… Эдвард… Эдвард…»
Потом его собственный голос, строгий, осуждающий: «Что, черт побери, ты делаешь, пригласив ее туда? Ты поплатишься за это, Рокфорд… поплатишься».
Проклятье!
Они обменялись настороженными взглядами, за которыми последовали напряженные вымученные улыбки, когда их машина вылетела на автостраду, оставив город позади.
Опустились сумерки. Они ехали с включенными фарами. В сознание врывались картинки окружающей сельской жизни и тут же исчезали. Джейми опустила свое стекло до половины, чтобы вдохнуть вечерний воздух, в надежде, что это охладит ее пылающую кожу. Она понимала, что следует что-то сказать. Это мучило ее, не давало покоя, но гордость не позволяла ей сделать это. Она молчала. Это его машина, пусть он и говорит!
А Эдвард боялся открыть рот, боялся того, что мог сказать. Никогда еще он не терял над собой контроль в такой степени. Внутри него, как крыса в клетке, металось раздражение, разрывая когтями все внутри. Это была его собственная вина, черт возьми. Только его вина, никого другого. И уж, конечно, не этой женщины.
Он бросил взгляд в темноту, и у него перехватило дыхание. Ничего удивительного в том, что он растерялся! Только посмотрите на нее! Ветер треплет ее волосы, откидывая их назад, открывая маленькое овальное лицо. Ее прекрасный профиль чеканно вырисовывается на темном фоне проплывающего мимо пейзажа.
Пейзаж! Вот ключ ко всей проблеме. Проклятье! Если бы не эта картина, они бы не были сегодня здесь. Не направлялись бы в это убежище в горах. Ничего этого бы не случилось!