Переполненные госпитали, в которых Флоренс Найтингейл работала во время Крымской войны между Россией и Великобританией, Францией, Сардинией и Турцией, были настоящими бойнями. В конце 1854 года Найтингейл возглавила сестринскую службу военного госпиталя в Скутари[6], к востоку от нынешнего Стамбула. Но британская военная медицина была настолько плохо организована, что Флоренс приходилось заниматься множеством дел, не входящих в обязанности медсестры: готовкой, стиркой, реквизицией запасов. В некоторые дни она работала по двадцать часов. Через несколько недель она обрезала свои густые каштановые косы, не имея времени ухаживать за длинными волосами. Ее черные платья пачкались все сильнее, в белом чепце появилась дыра. Даже поесть ей удавалось не всегда, но, выкроив хотя бы несколько минут, она писала письма во внешний мир – и делала все, что могла, чтобы ее солдаты смогли выжить.
Но этого было недостаточно. Умирали слишком многие. «Мы хороним каждые сутки», – писала она в одном из своих многочисленных отчаянных писем Сидни Герберту, британскому государственному секретарю по вопросам войны. В самом страшном месяце, феврале 1855 года, умерло больше половины солдат, поступивших в госпиталь. Большинство скончалось не от ран, а от болезней, которые можно было предотвратить. Канализация была забита настолько, что земля под зданием госпиталя превратилась в одну большую выгребную яму. Испражнения стекали из отхожих мест прямо в водяные цистерны. Нужно было что-то менять.
Тем временем в Британии пало правительство, которое критиковали за некомпетентное ведение военных действий в Крыму. Новый премьер-министр Генри Джон Темпл решил взять другой курс. Он организовал Санитарную комиссию, призванную добиться того, чтобы в Скутари не умирало столько солдат. Помощь наконец подоспела 4 марта 1855 года, через четыре месяца после того, как в госпиталь прибыла Найтингейл.
Комиссия нашла положение дел «убийственным» и принялась за дело. С территории госпиталя убрали более двадцати пяти трупов животных (в том числе давно разложившийся труп лошади, который закупоривал водопровод). В крыше просверлили отверстия для лучшей вентиляции, стены побелили, заменили сгнившие полы. К концу войны, в 1856 году, госпиталь в Скутари изменился до неузнаваемости. В нем воцарились порядок и чистота, уровень смертности резко снизился. В этой метаморфозе сыграла решающую роль не только королевская комиссия, но и Флоренс Найтингейл. Без инициатив с ее стороны комиссия, вероятно, так и не добралась бы до Скутари. Когда Флоренс вернулась в Британию, ее встречали как героиню, «ангела-хранителя».
Но сама она считала, что не справилась со своей задачей. «Бедные мои солдаты, такие выносливые и терпеливые, – писала она в дневнике после отъезда. – Я чувствую, что была вам дурной матерью: я вернулась домой, а вы остались лежать в крымских могилах».
Ее преследовали видения бессмысленных смертей, переполненных палат, вшей. Хотя в госпитале в Скутари положение улучшилось, армейская организация ухода за больными и ранеными военнослужащими оставалась глубоко несовершенной. Расплачиваться за это приходилось человеческими жизнями.
Найтингейл решила добиваться реформ. Используя свой опыт, знакомства и недавно обретенную славу, она собиралась убедить власти в острой необходимости улучшить санитарно-гигиенические условия. И в этой борьбе у нее было острое как бритва оружие – числа.
Истоки нашей страсти к числам
Флоренс Найтингейл родилась в 1820 году и выросла в состоятельной британской семье. Ее отец, сторонник прогресса, считал, что девочки не меньше мальчиков достойны получать образование. Поэтому Флоренс и ее сестру Партенопею – обеих назвали в честь мест, в которых те родились[7], – учили физике, итальянскому, философии и химии.
А Флоренс учили еще и математике, в которой она показывала блестящие успехи. С самого раннего детства она любила считать и классифицировать. С семи лет она начала писать письма, которые часто сопровождала списками и таблицами. Кроме того, она обожала книги с головоломками и задачами вроде такой: «Если в мире шестьсот миллионов язычников, сколько потребуется миссионеров, чтобы приходилось по одному на каждые двадцать тысяч?»
Интерес к числам сохранился у нее на всю жизнь. И когда в 1856 году государственный секретарь по вопросам войны спросил у нее о положении в Крыму, она воспользовалась возможностью. В течение двух лет она работала над 850-страничным докладом, в котором при помощи цифр показала, чем именно плоха существующая армейская система медицинской помощи[8]. Самый важный ее вывод сводился к следующему: многие солдаты умирали от предотвратимых причин, в том числе раневых инфекций и заразных заболеваний. Даже в мирное время британские военные, которые лечились в военных госпиталях, умирали чаще, чем больные из числа гражданских. В два раза чаще. Это было не меньшим преступлением, считала Найтингейл, «чем выводить по 1100 человек в год на Солсберийскую равнину и расстреливать».
7
Партенопея – название древнегреческой колонии, находившейся на месте нынешнего Неаполя. Имя Флоренс (Florence) – английский вариант названия города Флоренции.
8