Неделю он сидит дома. Гнев давно как сменился апатией. Возможно, никакого громкого возвращения в мир искусства и не было, так, единоразовый всплеск, спровоцированный новыми ощущениями. А как ощущения прошли, так и остальное куда-то делось. Кравчик прав, он сдулся. И главное, не стоило пытаться прыгать выше головы, он писал картины, которые пользовались спросом, которые приносили ему хорошие деньги. А уж куда эти картины себе вешала нынешняя элита — плевать. И отсутствие, по мнению деда, жизни в них никак не влияло на интерес к ним.
Рука сама собой потянулась к телефону. Дар зашел в раздел Фотографии, нашел запароленную папку. Он смотрел на девушку на тех самых фото, которые сделал в первый день их весьма странного знакомства. Спящая курьерша… Затем вспомнилось утро и сосущаяся парочка.
— Сука, бля, — Дар отбросил телефон куда подальше.
К вечеру погода испортилась совсем, пошел сильный дождь. И настроение было лишь на то, чтобы выпить и лечь спать. Что художник и хотел сделать, но вдруг раздался звонок домофона. Дар тут же скривился, поскольку успел забыть о предложении Давида. Действительно, внизу стоял друг в компании расфуфыренной девицы.
Хотя, глядишь, и подействует подобная терапия, раньше-то помогала.
Давид вошел в квартиру, а за ним просеменила высокая стройная брюнетка, правда, на довольно симпатичной физиономии красовался тройной слой штукатурки, этого Дар никогда не любил. И где только друг откопал эту жертву мейкапа?
— Привет, милый, — муркнула мадам, тут же нацепив маску услужливой кисы.
— И вам здрасте, — буркнул сквозь зевоту Дар. — Что умеем, что могём?
— Все, что только пожелаете, мальчики, — и очередная вымученная улыбка.
— Отрадно слышать. Иди в душ… — указал на дверь чуть дальше по коридору.
И девушка прошлепала в гостевой душ.
— Дар, да ты чего? — зашептал Давид. — Поживее можно? У нас тут не зомбовечеринка.
— Траву принес?
— А то!
— Иди тогда в гостиную. Мне закрути.
Спустя двадцать минут мужчины сидели на диване, курили травку, а перед ними вытанцовывала голая, как выяснилось, Рамона. Опять Давид выбрал под себя. Огромные сиськи, грим, ногтищи. Да уж, не первой свежести эта Рамона. А друг уже готов был кончить, глядя на ее стремный танец. Словно деваха сходила два раза на стрип-пластику и разок заглянула на аэробику.
— Иди ко мне, детка, — промямлил Давид.
Девушка подошла к нему, опустилась на колени и начала расстегивать джинсы. И уже через пару минут задористо прыгала на члене Давида, а Дар смотрел на все происходящее, что-то в нем и не колыхнулось ничего. Да и потом, какая в этом может быть эстетика? Когда хочется тупо трахаться, да… но сейчас ему не хотелось тупо трахаться. Честно говоря, хотелось спать, а после косяка и тем более.
— Рамона, порадуй-ка хозяина этой чудесной квартиры, что ли, — еле-еле выдавил из себя друг.
Тогда красотка склонилась, расстегнула ширинку на брюках Дара, вытащила член. И вот, тот полностью погрузился в горячий рот. От быстрых движений эрекция, конечно, наступила. Художник вроде даже заинтересовался, положил руку ей на голову, собрал черные волосы в кулак. Солома, а не волосы, честное слово. Что за низкосортная шлюха?
— Ты из какого агентства, милочка? — прервал ее Дар.
Рамона выпустила член изо рта, облизнулась.
— Из «Дамиан-эскорт».
— Вот как, — удивился Дар, теперь туда и таких берут. М-да, никого кризис стороной не обошел. — Ну, продолжай что ли…
Однако еще через минут пять стало совсем неинтересно. Да и Рамона устала работать ртом, а зачем человека мучить просто так?
— Ладно, — отстранил ее от себя Дар. — Вы тут заканчивайте, а я спать.
— Как? — вылупился на него Давид.
— Ну, не вставляет… К тому же, тебе больше достанется. Рамона девушка горячая, — вот уж польстил, так польстил. — Доставит тебя на седьмое небо.
Быстро поднялся и поспешил на второй этаж. Но до постели в душ, отмыться от слюней Рамоны. Что тут скажешь, Давид не умеет выбирать шлюх. И порою непонятно, то ли вкус отсутствует, то ли экономит.
Стоя под горячей водой, ощущая аромат геля, который всегда выбирала Саша, когда мылась, вдруг член встал. И тут же перед глазами начали возникать все интимные эпизоды. Как он ласкал ее пальцами в первый день, как трогал во время работы, как поцеловал последний раз. Язык после этого еще три дня болел, правда, прокусила засранка, но все равно это был охренительный поцелуй. Хватило всего нескольких ритмичных движений рукой, чтобы кончить. Отлично, теперь он дрочит на фантазии. Дошел! И снова злость вернулась. Где это видано, чтобы его так жестко прокатывали?