— Давай, помогу, — запрыгнула на край острова. — Блин, ну и кухня же у тебя.
— Хочешь, займись фасолью. А что не так с кухней?
— Вампирская.
На что Дар пожал плечами.
— Мне завтра нужно домой.
Вот она и сказала это. Художник лишь глаза закрыл:
— Поезжай. Я не держу, — процедил сквозь зубы.
— Дим, — подошла к нему со спины, обняла. Он был без футболки, немного вспотел и Саше это так нравилось. Да уж, что-то вкусы ее тоже попахивают нестандартщиной. — Ты чего такой ершистый? Ты же понимаешь, я не могу вот так взять и остаться.
— Вообще-то, можешь. Просто не хочешь. Так что? Фасолью займешься?
— Хорошо, — отошла в сторону. Пакет с фасолью подтаял, и, прежде чем разрезать, Саша приложила его к голове.
После ужина девушка уложила посуду в посудомоечную машину, все-таки Дар не терпел грязных тарелок в раковине, и пошла спать. Однако на ходу задумалась. И где ей спать? У него в спальне? Или в гостевой комнате? В итоге художник нашел ее в своей кровати, отчего один из камней с души таки упал. Перед сном они занялись сексом, Дар позволил Саше руководить процессом. Она была сверху, целовала его, двигалась, как хотела. А под конец вдруг приподнялась.
— В чем дело? — накрыл ладонями ее грудь.
— Мне хочется закончить по-другому, — хорошо, что было темно, поскольку покраснела Саня знатно.
— Ничего не имею против, — от одной только мысли, что член окажется в ее попе, желание многократно увеличилось.
И Саша взяла его член, после аккуратно ввела в себя. Мгновенно сжалась, все-таки ощущения были крайне необычные, поначалу даже противоречивые. Но с каждой секундой тело привыкало, позволяло продвинуться дальше. Дар же смотрел на нее, следил за тем, как напряжение на лице сменяется удовольствием, а еще чувствовал тепло, сильные мышцы, которые сжимали член.
— Иди сюда, — потянул Сойку к себе и начал целовать.
Когда Саша кончила, а это произошло быстро, Дар сжал ее ягодицы и несколькими довольно быстрыми движениями насадил на себя, тогда и его накрыло.
— Кажется, я начинаю уподобляться тебе, — произнесла, все еще сидя на нем.
— В чем?
— В странных предпочтениях.
— Может, все куда проще. Может, мы не такие уж и разные, — водил пальцами по ее волосам. Шелковистые локоны приятно скользили между пальцев.
— Может и так… Слушай, а ты покажешь мне ту самую картину?
— Какую? — вдруг нахмурился.
— Ну, ту самую. Первую, — заглянула ему в глаза.
— Саш, эта картина… она писалась мной в не совсем адекватном состоянии, плюс все условия, при которых это происходило… в общем…
— Ну, пожалуйста. Я хочу на нее посмотреть.
Ему не хотелось показывать. Эта картина — яблоко раздора. Но Саша имеет право ее увидеть, а уж какие выводы сделает — даже подумать страшно.
— Хорошо. Завтра покажу.
— Спасибо, — легонько поцеловала его в губы, но Дару показалось мало и поцелуй перерос в долгий и чувственный.
Ночь прошла быстро… Дар проснулся первым и еще какое-то время лежал, смотрел на Сашу. Девушка спала укрытая наполовину, спина, поясница и изящная развилка попы были доступны глазу, темные волосы лежали на плечах и подушке. Красивая Сойка, любимая, но не взаимно…
А может все зря? И он ошибочно решил, что она та самая, кто поймет и примет? Только вот поздно уже. Зря не зря, а душа наизнанку выворачивается от одной только мысли, что Саша может уйти и не вернуться, что может полюбить кого-то… кого-то другого.
Еще картина эта, будь она неладна. Следовало уничтожить ее к чертовой матери, с другой стороны, полотно пусть и весьма условное, но доказательство его невиновности. И как Сойка отреагирует? Что-то подсказывало Дару, Саня совсем не обрадуется. От мыслей отвлек звонок сотового. Давид на связи.
— Алло, — художник сразу поднялся и вышел, чтобы не будить Сашу.
«— Здорово, друг! Уже прибыл?»
— Здорово. Да, на месте.
«— К выставке готов? Успел?»
— Полотен достаточно. Семь будет из новой коллекции и шесть из моей серии «Around the Earth».
«— Ок! Пересечемся? Выпьем, обсудим дела».
— Да. Давай сегодня. Вечером.
«— У тебя? У меня?»
— В баре на Рижской.
«— Лады»
Тут до ушей донесся далекий шум воды. Саша проснулась и отправилась в душ. Что ж… пора…
Назвался груздем, полезай в кузов. Дар отправился в мастерскую, достал из стопки полотен ту самую картину и поставил на мольберт. Удивительно, даже после всего, что было между ними здесь, в Индии, а картина по-прежнему вызывает приступ восторга, возбуждение, только помимо этого, сейчас внутри поселился страх на грани с паникой.