— Не наглей, слуга! — зашипел Мандред.
— А не то что, мастер-наездник? Ударишь меня, как свою кобылку? — Он поднял кулаки. — Давай, спускайся и сразись со мной!
Мандред уже собрался спешиться, когда Фародин подъехал к нему на своем скакуне и удержал его.
— Думаешь, королева как следует наградит тебя? — словно бы мимоходом спросил он.
Фавн облизал губы длинным языком.
— Не думаю, что я смогу сказать королеве что-то такое, чего она не знает. Но может быть, мы договоримся?
Фародин недоверчиво поглядел на фавна. О его народе говорили, что они хитры, но в то же время они славились тем, что хорошо обходятся с деревьями, которые обладают душой.
— И что за сделку ты предлагаешь?
Нурамон тоже подошел. Он слушал молча.
— Думаю, я смог бы заставить Дуб Фавнов разговаривать с вами каждый день часа по два.
— И какова твоя цена?
— Верните Нороэлль!
Фародин не поверил своим ушам. Должно быть, это какая-то уловка фавнов!
— Почему это должно волновать тебя, Эйедин? И не надо рассказывать, что наша несчастная любовь разбивает твое чуткое сердце.
Конюший громко расхохотался.
— Я что, похож на сентиментальную луговую фею? Это только из-за Дуба Фавнов! С тех пор как Нороэлль ушла, она совсем не в себе. Спит даже весной и летом, — он указал на глубокие раны в коре. — Вы только посмотрите, насколько она больна. Прошлой весной под ее корой поселились жуки-точильщики.
— Как такое может быть? — удивился Нурамон. — Ведь точильщики питаются только мертвыми деревьями!
— И теми деревьями, которым жизнь надоела.
— Может быть, можно немного укрепить гниющую древесину, — осторожно сказал Нурамон. — Я никогда не пытался лечить деревья. Но, может быть, это возможно.
— Не внушай мне надежд! — грубо ответил фавн. — Приходите завтра в этот же час. Я разбужу Дуб Фавнов. И смотрите, не приводите больше этого человека! Он тревожит ее. А это нехорошо.
Первый урок
Нурамон убрал руки от раны Дуба Фавнов. Многого он сделать не мог; несмотря на то что древесина под корой немного укрепилась, настоящие страдания дереву причиняла тоска по Нороэлль.
Фавн подошел к дереву, прислонился щекой к коре.
— Послушай меня, Дуб Фавнов! — прошептал он.
То, что он сказал потом, было произнесено слишком тихо, чтобы Нурамон мог разобрать это. Вскоре после этого Эйедин снова отошел от ствола дерева и, выжидая, остановился между Фародином и Нурамоном.
— Она услышала тебя? — спросил Фародин.
Но Эйедин промолчал, глядя на дуб. Когда он кивнул, стало ясно, что Дуб Фавнов говорит с ним. Наконец он сказал:
— Она готова выслушать вас.
Нурамон бросил взгляд на Фародина. Когда тот взглядом подбодрил его, эльф заговорил:
— Выслушай меня, Дуб Фавнов!
Дерево молчало.
— Мы умоляем тебя! Научи нас сейчас! Не жди до весны! Дорог каждый день. И даже если твое обучение продлится долго, в конце концов, может оказаться важным, что мы начнем именно теперь.
— Громкие фразы, — ответил дуб. Голос дерева проникал глубоко внутрь Нурамона. — Неужели ты мудрец, чтобы говорить подобные вещи?
— Нет, я далек от этого, — произнес в ответ Нурамон. — Нас направил к тебе Алаэн Айквитан. Он сказал, что нам нельзя медлить. Сказал так, будто нужно очень спешить.
— Совет Алаэн Айквитана значил многое еще задолго до меня. И через твои руки, Нурамон, я немного ощутила его… Когда вы приходили ко мне вчера, я была сонной. Неудачный момент. Но Эйедин и твои исцеляющие руки разбудили меня. Послушайте же, что я могу сделать для вас, — голос дерева набирал силу. — Я могу научить вас заклинанию, которое позволит перемещаться по тропам, подобно альвам. Тебя, Нурамон, я узнаю как воспитанника Алаэн Айквитана и любимца Церен. Для тебя моя магия не будет чуждой. А тебе, Фародин, нужно пустить новые корни и превзойти самого себя. Ибо твоя магия не от дерева. Тебе придется захотеть стать больше, чем ты когда-либо был и есть теперь. От всех от нас требуется нечто необычное. Придется сеять в замерзшую землю, чтобы пожать плоды весной.
— Неужели мы сможем овладеть тем, чему ты будешь учить нас, до весны? — с сомнением в голосе произнес Фародин.
Дуб Фавнов долго молчала, а затем ответила.
— То, чему вы не научитесь до тех пор, вам все равно не пригодится. Будьте внимательны и сохраняйте чистоту духа.