— Обилее должна быть в Ольведесе. Я мог бы передать ей весточку. Она не забыла Нороэлль и тебя наверняка тоже.
— Нет, это только разбередит старые раны. — Может быть, она даже станет теперь настаивать на том, чтобы сопровождать его в поисках. Мысль эта могла быть корыстной, но Нурамон чувствовал себя спокойнее, зная, что по крайней мере подруга Нороэлль еще кое-что значит в Альвенмарке. Наверняка любимая гордилась бы своей воспитанницей.
Ксерн склонил голову на бок и пожал плечами.
— Как хочешь. Я никому не расскажу о нашей встрече, кроме Атты Айкъярто.
— Спасибо тебе, Ксерн.
— Желаю тебе найти Нороэлль, — и с этими словами Ксерн вернулся в каменный круг и исчез в слабом тумане.
Нурамон снова поглядел на город. По дороге сюда он высматривал место, которое показала ему Дареен. Он даже сделал крюк. Судя по деревьям, которые он видел, врата, которые они искали, должны были находиться у моря на холодном севере или у озера высоко в горах. Вот и все, что он мог сказать.
Оракул был прав. Ему понадобится помощь товарищей. Его знания и заклинания Фародина вместе помогут отыскать это место. Может быть, Фародин и Мандред ждут его там, внизу, в Фирнстайне. Может статься, что судьба снова сведет их.
Нурамон взял Фельбиона под уздцы и начал спуск. У подножия холма он сел на коня и поскакал по направлению к городу. Вспоминалась эльфийская охота. Хотя по его ощущениям это было всего несколько лет назад, случилась она все же словно в прошлой жизни. Смерть Айгилаоса, сражение с девантаром и ужасное возвращение в Альвенмарк… Все это было, казалось, настолько давно, словно в поисках Нороэлль он провел уже целую вечность.
Когда Нурамон подъехал к воротам города, оказалось, что стража заметила его уже давно. Но ворота были открыты, и Нурамон вошел, и стражник не спрашивал его ни о том, откуда он, ни о том, что ему нужно. Вместо этого он провозгласил по-фьордландски, что прибыл эльф. Хотя дети альвов, по словам Ксерна, были теперь ближе к людям, в том, что эльф приехал в Фирнстайн, было нечто особое.
Нурамон ехал верхом на Фельбионе, пустив коня спокойным шагом между рядами домов, сопровождаемый смехом детей, взглядами из окон и дружескими приветствиями. Он не знал, что такого видят в нем фирнстайнцы. Может быть, считают его героем тролльской войны? Это не понравилось эльфу, поскольку он не сделал ничего, чтобы заслужить эту честь. Поэтому он спешился, чтобы быть чуть ниже.
Нурамон пытался сориентироваться, однако все уже было не таким, каким запомнилось ему. Наконец эльф достиг площади, на которой возвышался длинный каменный дом. Наверное, это новая резиденция ярла. Широкая лестница, по бокам львиные статуи, вела наверх. Люди собирались вокруг Нурамона, но держались на почтительном расстоянии. Никто не отваживался подойти слишком близко. Ему вспомнился отъезд из чертогов карликов. Какие перемены произошли в его жизни, если повсюду, где бы он ни появился, его встречали и провожали с уважением!
По лестнице неуверенно спустился воин. То был сильный человек, подпоясанный широким мечом.
— Ты пришел, чтобы поговорить с королем? — спросил он.
Нурамон медлил с ответом. Раньше они называли своего предводителя ярлом. Может быть, это тоже след Альфадаса? Интересно, что сказал бы Мандред, если бы узнал, что в Фирнстайне появился король?
— Я ищу Мандреда Торгридсона, — заявил Нурамон.
Послышался шепот, затем воцарилась мертвая тишь. Он назвал имя, наверняка известное им лишь по легендам…
Тем больше удивил Нурамона ответ воина.
— Мандред был здесь. И с ним эльф по имени Фародин. Но они давно ушли.
Внезапно люди расступились, освобождая место для человека в роскошных пластинчатых доспехах предводителя. Этот доспех был сделан не руками человека, то была работа кузнецов Альвенмарка. Может быть, подарок Эмерелль. Может быть, он когда-то принадлежал Альфадасу. Теперь его носил человек с седыми волосами. Он широким шагом подошел к Нурамону и встал перед ним. Он тоже был высок, на поясе его висел меч, довольно узкий для жителя этих земель.
— Я Нъяульдред Ломающий Клинки, король Фьордландии, — сказал он, кивнув. От него исходила почти угрожающая сила, и Нурамон ни на миг не усомнился, что гнев Нъяульдреда, вызванный однажды, не знает границ.
— Приветствую тебя, Нъяульдред, — сказал Нурамон, удивляясь тому, что король не носит корону, как это принято обычно у людей.
Ему вообще показалось странным, что Фьердландией теперь правят отсюда. Не заслуга ли Альфадаса, что Фирнстайн стал королевской столицей?