Известие об Йильвине тронуло Нурамона. Она была хорошим товарищем во время поисков Гийома. И только ей они были обязаны тем, что удалось уйти из Альвенмарка. Если бы она не позволила тогда ударить себя, то они, быть может, и до сегодняшнего дня не вырвались бы на поиски Нороэлль.
— Сколько времени ты ждал? — спросил Фародин, отвлекая его от мыслей.
— Сорок семь лет, — ответил Нурамон.
Сзади до них донесся смех Мандреда.
— Да ты, значит, жил здесь дольше меня! Ну что, ты теперь настоящий фирнстайнец?
Нурамон обернулся.
— Может быть. Но может статься, это фирнстайнцы стали настоящими эльфами.
Мандред рассмеялся еще громче, а с ним и все люди.
— Как зовут короля?
— Его зовут Нельтор Тегродсон; его деда Нъяульдреда ты знаешь.
Мандред протолкался к Нурамону и негромко спросил:
— Он на что-нибудь годится?
— Он мудрый правитель и…
— Я имею в виду, хороший ли он воин и…
— Я понял, что ты имеешь в виду… Да, он хороший воин. Выдающийся лучник. — Он увидел, как скривился Мандред. — Замечательно обращается с полуторным мечом, а особенно хорошо с коротким… — на лице сына человеческого читалось недовольство. — Но он непревзойденный боец в сражениях с секирой!
Выражение лица Мандреда изменилось мгновенно. Он буквально просиял.
— Значит, он таки выбрал себе лучшее оружие, — гордо произнес он.
— Идем! Я представлю тебе твоего потомка, — сказал Нурамон, указывая вперед. — А позже я покажу тебе твою кобылку и ее потомков.
— Кобылу? Потомков? Ты что же…
— Так же, как ты являешься праотцом королей, твоя кобылка является матерью фирнстайнских коней.
Мандред гордо улыбнулся.
— Нурамон, я перед тобой в долгу!
Когда они достигли площади, то стало видно, сколь сильно изменился город. Все улицы были вымощены, дома — выстроены из обработанного камня, но наибольшее внимание привлекал к себе храм Лута. Его строили люди со всего королевства на протяжении тридцати лет.
На площади не было почти никого, хотя люди толпились в боковых улицах и высовывались из окон. «Это Нельтор хорошо придумал, — подумал Нурамон. — Так Мандред может спокойно подойти к королю и его свите».
— Это он? — спросил Мандред и поглядел на Нельтора.
— Да. Идем! Пойдем к нему, — и все втроем подошли к Нельтору.
— Приветствую тебя, Мандред Торгридсон. Я — Нельтор Тегродсон, и знай, что для нас ты всегда будешь ярлом Манфредом. — Но Нельтору было видно, что он чувствует себя неуверенно перед лицом знаменитого предка. Глаза его бегали, руки слегка дрожали.
Но, похоже, это совершенно не волновало Мандреда. Он был тронут. И говорил очень мало, в то время как Нельтор нашел самые приветливые слова, выражавшие его почтительность и значимость Мандреда.
После того как Нельтор перешел к перечислению заслуг ярла по отношению к нему, его отцу и его деду, эльф сделал знак, и из боковой улицы возле храма Лута выступили мандриды.
— Мандред, вот жители Фирнстайна, с которыми тебе стоит познакомиться. — Нурамон указал на две дюжины воинов. На них были легкие доспехи, каждый был вооружен коротким мечом и секирой. У некоторых были, кроме того, луки и колчаны стрел, у других — круглые щиты, закрепленные на спине. — Это мужчины, которых учил я, — сказал Нурамон. — Это мандриды.
Мандред удивленно глядел на воинов.
— Клянусь Норгриммом, таких решительных физиономий я никогда еще не видал! С такими людьми я готов отправиться в путешествие в любой момент.
— Я наставлял их. — Нурамон гордился тем, что он сделал из юношей хороших бойцов с секирами. Он вспомнил все то, чему учил Мандред своего сына, слегка приправив тем, что показывал ему Альверих. — За все эти годы они не раз проявили себя в боях.
— Будь у нас эти ребята, и мы принесли бы печень герцога троллей собакам города, — мрачно проворчал Мандред.
Нурамон переглянулся с Фародином. Его товарищ едва заметно покачал головой.
— Мандред, для меня было бы честью, если бы ты пришел в мои чертоги выпить пива и мета.
— Предложение, от которого Мандред не может отказаться! Но они, — он указал на мандридов, — пойдут со мной. — Он обернулся к Нурамону и Фародину: — А как насчет вас?
— Это дело ярла и его потомков, — ответил Фародин.
Ничего не сказал на это Мандред, позволив семье увести себя. Казалось, к нему обращались со всех сторон. Люди, стоявшие на краю площади и в боковых улицах, последовали за королевской процессией.
— Ему это нравится, — сказал Фародин.
— Он сможет некоторое время насладиться этим, пока мы пойдем к вратам Нороэлль.