С кормовых возвышений кораблей, собравшихся в группу, поднимались в небо темные струйки дыма. Горящие стрелы!
Неуправляемый когг с треском протаранил галеасу троллей. Неподалеку в море ушел залп горящих стрел. Священнослужители не попали.
— Несите на палубу бочонки с водой! — крикнул герцог.
Фародин удивился бессмысленности этой атаки. Теперь на фоне голубого неба обозначились сотни тоненьких полос. Корабли троллей были почти вне пределов досягаемости лучников. Большинство стрел снова не долетели.
Фародин смотрел на брошенный корабль. Когг оставлял за собой широкую сверкающую полосу. Некоторые тролли пытались отогнать маленький корабль.
Фародин попытался понять, какой у врагов может быть план. Все это не имело смысла… С маленьким коггом столкнулись еще два корабля из флота. Но насколько он видел, никакого вреда галеасы не получили.
Дождь стрел упал в море прямо перед ними и со свистом погас. Но одна оставила после себя маленький огонек, плывущий по воде.
Огонь, горящий на воде! Фародин вспомнил флот рыцарей ордена в гавани Искендрии. Ужасные картины еще были свежи в его памяти. Даже если в мире людей завоевание портового города отстояло от теперешних событий на несколько поколений, для него прошло всего несколько месяцев.
Эльф обернулся. Теперь все сложилось в отчетливую картину. Люди хотели разжечь огонь как можно дальше от собственного флота. То, что когги проводили свои маневры дальше расстояния полета стрелы, тоже было частью плана. Но почему какой-нибудь фанатик сам не поджег все при помощи факела? Боялись, что все загорится слишком рано?
— Прочь от корабля! — закричал Фародин, бросаясь к штурману. При этом он указывал на сверкающие полосы, плававшие повсюду на воде. — Мы не должны попасть туда! Опустите весла! Мы должны немедленно прибавить ходу.
— Что с тобой, эльф? — удивленно спросил герцог. — Тебе снова кажется, что мы приближаемся недостаточно быстро?
— Мы никогда не доберемся, если не будем действовать быстро!
Оргрим нахмурил лоб. Порез на голове снова открылся. Капелька крови стекла по его широкому носу.
— Опустим весла, как только пройдем мимо коггов. Мы не можем себе позволить потерять еще несколько штук, — решил герцог и отвернулся.
— Ради альвов, Оргрим! Они украли огонь Бальбара! Чудесное оружие, на протяжении столетий обеспечивавшее флотам Искендрии господство на Эгильском море. Нам конец, если мы не отойдем от этих плавучих масляных пятен. Ничто не может потушить пламя, если оно разгорится!
— Я не стану… — начал герцог, когда со стороны правого борта в небо взлетел язык пламени.
В тот же миг один из двух коггов, атаковавших немного дальше, на западе, загорелся. Огонь лизал высокие борта «Костолома». Вокруг корабля море было охвачено пламенем. Хотя пожар находился на расстоянии более тридцати мачт, Фародин чувствовал его горячее дыхание на своих щеках. Объятые огнем фигуры прыгали за борт «Костолома». Пронзительные крики раздавались над водой, которая не могла спасти от огня.
По правому борту раздался глухой удар. Мачта когга, протаранившего их, запуталась в выступающих надстройках кормового возвышения «Сокрушителя». Борта с треском терлись друг о друга, и мощная галеаса, продолжавшая двигаться, потянула меньший корабль за собой.
— Плотник! — закричал Оргрим. — На кормовое возвышение! Отрубите реи! Весла наружу! — Под палубой прозвучал звенящий голос литавры. — Назад! Назад весла!
Оргрим схватил свой боевой молот и понесся к фальшборту, чтобы обрубить реи и запутавшийся такелаж.
Стряхнув оцепенение, Фародин бросился на помощь герцогу. Он отчаянно молотил по канатам такелажа. Оргрим обвязал себя толстой веревкой и спустился вдоль борта, чтобы подобраться к реям когга. Зарифленный парус по-прежнему держал сломавшееся дерево. Полотно и канаты запутались в надстройках кормового возвышения «Сокрушителя».
Оргрим метнул тяжелый боевой молот обратно на палубу и принялся рвать снасти голыми руками. Лицо его было залито потом. Он поглядел на Фародина.
— Ну что, тебе впервые хочется, чтобы я не умер?
Эльф вложил меч обратно в ножны и взобрался на такелаж.
— Я хочу, чтобы ты перестал болтать и принялся за работу. — Разбежавшись, он прыгнул и ударился о рею.
Руки его крепко вцепились в канаты. Забросив ногу наверх, он устроился поудобнее. Затем вынул кинжал и в молчаливом ожесточении принялся пилить полотно паруса.
Внезапно Оргрим соскользнул в сторону, качнулся на канате и сильно ударился о борт «Сокрушителя». На кормовом возвышении послышались крики радости. Галеаса освободилась. Фародин по-прежнему сидел на неповрежденной половине реи. С каждым ударом сердца расстояние до корабля троллей увеличивалось.