— Желаю тебе счастья альвов, мой друг, — сказал кентавр.
Нурамон ничего не ответил на это, а позволил волшебной силе течь через руки в тело Айгилаоса. Подумал о тех, кого излечил. То были деревья и животные, изредка эльфы.
Внезапно острая колющая боль пронзила его руки и поднялась к плечам. Это цена за исцеление, нужно терпеть! Боль стала невыносимой. Нурамон закрыл глаза и стал с ней бороться. Однако все его попытки рассеять боль успехом не увенчались. И тут его словно молния ударила. Он понял, что достаточно отпустить руки, как боль уйдет. Но тогда он потеряет Айгилаоса.
Дело было не только во множестве ран, не только в боли, которую причинял вспоротый живот, было что-то еще, что не мог ухватить Нурамон. Яд? Или колдовство? Нурамон попытался расслабиться, однако боль была слишком сильной. Он чувствовал, как руки его свело судорогой, как он задрожал всем телом.
— Нурамон! Нурамон! — услышал он хриплый голос. — Ради всех богов!
— Тихо! Он лечит его! — прокричал голос эльфа. — О, Нурамон!
Боль возрастала, и Нурамон сжал зубы. Казалось, мучениям не будет конца. Они все возрастали и возрастали. Он чувствовал, что теряет сознание.
На миг Нурамон вдруг вспомнил о Нороэлль. И внезапно боль ушла.
Стало тихо.
Нурамон медленно открыл глаза и увидел над собой лицо Фародина.
— Скажи что-нибудь, Нурамон!
— Айгилаос? — вот и все, что сорвалось с его губ.
Фародин отвел взгляд, потом снова посмотрел на него и покачал головой.
Рядом он услышал крик Мандреда:
— Нет. Проснись! Просыпайся же! Не уходи так! Скажи что-нибудь!
Нурамон попытался подняться. Силы медленно возвращались. Фародин помог ему встать.
— Ты мог умереть, — прошептал он.
Нурамон не отводил взгляда от Айгилаоса; Мандред плакал, склонившись над ним. Хотя черты лица мертвого кентавра казались расслабленными, но вид его тела был по-прежнему ужасен.
— Ты забыл, что пообещал Нороэлль?
— Нет, не забыл, — прошептал Нурамон. — И поэтому Айгилаос должен был умереть.
Нурамон хотел отвернуться и уйти, однако Фародин удержал его.
— Ты не смог бы спасти его.
— А что, если смог бы?
Фародин промолчал.
Мандред поднялся и повернулся к ним.
— Он что-нибудь говорил? — Сын человеческий выжидающе смотрел на Нурамона.
— Он пожелал мне счастья.
— Ты сделал все, что мог. Я знаю. — Слова Мандреда не могли утешить Нурамона.
Он поднял меч, посмотрел на холодный металл, вспомнил о просьбе Айгилаоса. О ней он рассказать Мандреду не мог.
— Что произошло? И где Брандан? — спросил Фародин.
— Понятия не имею, — медленно произнес Нурамон.
Мандред покачал головой.
— Можно считать, что нам повезло, если он еще жив. — Фьордландец посмотрел на Айгилаоса и шумно вздохнул. — Клянусь всеми богами! Никто не должен так умирать. — Он огляделся. — Проклятье! Уже слишком темно!
— В таком случае давайте скорее искать Брандана, — воскликнул Фародин.
Они бросили последний взгляд на тело Айгилаоса, решили забрать его позже, ночью, если вообще это будет возможно.
Нурамон отвел Фародина и Мандреда обратно к следу Брандана.
Наступила ночь.
— И почему только я не взял янтарины из лагеря! — сокрушался Фародин.
Идти по такому следу было само по себе тяжело, а в темноте так вообще бессмысленно. Они не были особенно искусными следопытами.
Внезапно за спиной у них раздался ужасающий рев. Трое мужчин обернулись. Мандред крикнул:
— Лагерь! Бежим!
И они помчались обратно. Нурамону показалось, что Мандреду трудно двигаться в темноте. Он то и дело натыкался на нижние ветки, пока наконец не догадался держаться следом за Фародином. Сын человеческий ругался из-за того, что проваливается в снег по самые лодыжки, в то время как эльфы легко неслись по поверхности.
Наконец они добрались до лагеря. Он был пуст.
Горел костер. Лошади стояли спокойно. Но Ванны, Лийены и волков нигде не было. Фародин опустился на колени возле своих сумок, Нурамон обходил лагерь в поисках следов. Мандред застыл, словно громом пораженный. Похоже, ярл думал, что все потеряно.
В лесу было тихо.
Нурамон нашел следы волков и эльфов, они вели вдоль опушки. Никаких намеков на битву или что-то подобное не было. Эльф сообщил товарищам об этом открытии. Фародин бросил ему и Мандреду по янтарину. Они были прозрачными и источали белый свет.
Когда откуда-то из глубины леса донесся громкий вой, они отправились в путь. Эльфы то и дело звали Ванну и Лийему, но безответно.
Затем они обнаружили кровавый след и пошли по нему. Волки, а также, очевидно, Ванна и Лийема тоже шли по этому следу. Вскоре они наткнулись на мертвого волка; у него было разорвано горло. Эльфы двинулись дальше и через несколько шагов обнаружили еще пятна крови.