— Куда? Я ведь не знаю этой страны. Страны моих врагов, где только ты был мне покровителем.
— Но теперь я не могу быть твоим покровителем и защитником. Лучше уходи, Филона. Оставь меня. Моя честь загублена. И ее уже не спасти.
— Из-за меня! Я тому причина!
— Ты не виновата. Но все равно уходи! Прошу тебя! Не вынуждай меня быть с тобой грубым.
— Ты прогоняешь меня? — Филона ошарашено отступила назад. — Я тебе больше не нужна?
— Ах, Филона, — вздохнул он. — Ничего другого мне не остается. Ты же видишь, в каком я оказался положении.
— Но я не уйду! — решительно вскричала она, тряхнув головой.
— Фина! — укоризненно посмотрел на нее Ганнэт.
— Ах, оставь этот взгляд, Ган. — Офицер сердито сдвинул брови и демонстративно отвернулся от нее, желая казаться холодным. Пусть это обидит ее, но хотя бы добьется цели. — Я не уйду, — повторила девушка, и молодой человек почувствовал, как она прижалась к его спине, положив голову боком между лопатками и обвив руками талию. Капитан вздрогнул. Это было тем более неожиданно, потому что Филона никогда еще не проявляла к нему нежности. В груди от этого приятно защемило. — Потому что мне больше некуда идти.
— А как же твоя Родина, которая все еще в опасности? Со своими способностями ты бы многое смогла сделать.
— До нее еще нужно добраться! А у меня нет ни средств, ни проводника.
Он повернулся к ней лицом и взял за плечи.
— Я дам тебе все, что нужно, чтобы покинуть эту злосчастную страну. Я сам притащил тебя — сам и помогу убраться. Пока я еще не осужден и вправе распоряжаться своим имуществом. О, да! Я переведу его на твое имя. Ты станешь богата и сможешь сделать все, что захочешь. Как тебе идея?
— Какой толк от всего этого богатства, если тебя не будет рядом! — сердито топнула она ножкой, поджав губы.
— Филона… — оторопел заключенный. — Не хочешь ли ты сказать… — Сердце радостно забилось в груди парня.
— Что люблю тебя? Да, Ган. Я люблю тебя. Ты был прав.
— Какое счастье! Ты вернула мне надежду. Я будто ожил. Теперь меня уже ничто не страшит. И будь, что будет. — Ганнэт прижал девушку к себе, и они сладко поцеловались.
— Скажи, что мне делать. Я в точности все исполню.
— Мы сделаем лучше, — он ласково щелкнул любимую по чуть вздернутому носику, не выпуская из объятий.
— Что?
— Мы поженимся. Ты согласна? — Филона засмеялась. — Почему ты веселишься?
— Да потому, что ты делаешь мне предложение, сидя в камере и будучи обвиненным в измене.
— Филона, я рад бы это сделать в другом месте и при других обстоятельствах, но времени у нас нет.
— Да знаю я, знаю! Я вовсе не из тех романтически настроенных девиц, для которых все должно происходить, как по писанному.
— Филона, ты удивляешь меня с каждым разом все больше и больше.
— А чего ты хотел от мусорщицы? — она снова рассмеялась. — Забыл уже, где меня встретил?
Девушка вдруг посерьезнела.
— А может, ты убежишь со мной?
Капитан быстро накрыл ей рот ладонью и с беспокойством огляделся. В стенах камеры, скорее всего, встроены датчики. А следовательно, их могли подслушивать.
— Тс-с-с! Что ты такое говоришь? К тому же мой побег отсюда невозможен, — он убрал руку. — А на территории твоей страны идет война. Хочешь, чтобы я действительно стал предателем?
Филона отрицательно замотала головой.
— Прости. Я просто подумала, что там тебе будет безопаснее.
— Нет, Филона. Как только узнают, кто я такой, меня тут же прикончат. За время боевых действий я основательно порезвился и нанес существенный вред твоей стране. Никто меня с такими достижениями не примет с распростертыми объятиями. Это точно.
— Ну, а если ты примкнешь к нашим по доброй воле? Все равно тебя здесь считают предателем.
— Не думаю, что это возможно. Спасибо, что беспокоишься обо мне и пытаешься проявить заботу. Но, Филона, я — человек чести. У меня есть достоинство и свои принципы. Извини, но я не могу принять твое предложение.
— Тогда сделаем, как ты скажешь, — легко согласилась она. А у самой созрел план. Только получится ли его реализовать?
========== Глава 8. Судебное постановление ==========
Ганнэт и Филона вскоре поспешно заключили брак. Скромная праздничная церемония прошла в одной из комнат тюрьмы. Свидетелями выступили двое охранников и лейтенант. Невеста и жених были одеты соответствующе. Она — в белом платье без изысков, но как всегда прекрасно выглядящая. С небольшим букетиком цветов в руках. Он — в приличном светлом костюме. По такому торжественному случаю узнику позволили принарядиться. В этот же день капитан в присутствии специально приглашенного нотариуса переписал все свое имущество на имя своей молодой жены. После свадьбы арестанта тут же увели. Ему дали разрешение жениться, но предоставили на это совсем немного времени. Теперь уже бывший офицер едва успел попрощаться с новоиспеченной супругой.
Через несколько дней после свадьбы состоялся суд, который продолжался долгие часы. Выслушав всех свидетелей, судья вынес неожиданное решение. Ганнэт Этьен Шейдон признавался полностью виновным в государственной измене, лишался своего капитанского звания и приговаривался к смертной казни через электрический разряд. Это была высшая мера наказания и в то же время унизительная для гордого военного. Все в ужасе зароптали, услышав подобный вердикт. Многие были с ним не согласны. Филона тоже присутствовала на суде, это решение привело ее в ужас. Ганнэт, несмотря на собственное удивление, сумел сохранить лицо невозмутимым и с честью выслушать жестокий приговор. После его вынесения преступника схватила стража и вывела из шумного зала. Он успел поймать беспокойный взгляд жены перед тем, как за ним закрылась дверь. Больше до самой казни, которая должна состояться через два дня, ему запрещалось с кем-либо видеться.
Наступил день казни. Она была показательная и публичная, разрешалось приходить всем желающим. В том числе и родственникам. Приговоренного вывели на площадь, в середине которой был установлен специальный постамент. На нем располагалась вертикальная доска-столешница с четырьмя зажимами. Казнимого человека распяливали на ней, скрепив руки и ноги оковами. Молодого человека подвели к такому сооружению и поставили рядом. Два стражника остановились по обе его стороны и застыли в ожидании приговора. Ганнэт стоял спокойно, с гордо поднятой головой и с яростью во взгляде. Никак враги его подсуетились и воспользовались моментом, чтобы избавиться от него. Они подкупили судью, чтобы тот вынес такое позорное и унизительное для офицера постановление. Капитан это прекрасно понимал и назло врагам не собирался унижаться и молить о пересмотре вердикта. Он глядел в толпу и искал глазами ее. Вскоре нашел. Фина стояла напротив, одетая во все черное, как вдова. Слез на родном прекрасном лице муж не заметил. И правильно. Нечего перед всеми слабость выказывать. Шейдон в очередной раз убедился, что не ошибся в своем выборе. Филона — очень сильная девушка. Она справится без него. Теперь его возлюбленная — одна из самых богатых людей в этой стране. И вольна делать, что ей угодно. Никто не посмеет пойти поперек. Хоть это утешало. Возможно, Фина вернется на свою Родину. Только бы разумно распорядилась наследством и не мстила за него. Враги, и уж тем более скрытые, могут быть очень опасны. И если узнают о способностях его жены… Даже не хотелось думать, что тогда будет. Мысли его были грубо прерваны прокурором, который начал оглашать приговор. Ганнэт молча слушал, не отрывая взгляда от любимой, которая также смотрела на него.
Как только вынесенное судьей решение было зачитано, преступника подвели к конструкции, повернули к народу лицом, на котором ни один мускул не дрогнул, стянули рубашку и прицепили к вертикальной плоскости за руки и ноги. Сначала укрепили верхние конечности, потом нижние. Таким образом, Ганнэт оказался распят и крепко прикован к доске. Оставалось за малым. По команде его облили водой из рядом стоящего медного ведра. Потом подошел палач, держа в руке жезл, по которому пробегали электрические змейки. При следующей команде он включил орудие пытки и убийства на полную мощность и ткнул навершие в оголенную грудь приговоренного. Тот затрясся всем телом от разрядов, до боли стиснув зубы. Он не желал радовать врагов своими воплями. Экзекуция длилась несколько минут. Пока жезл лишь слегка прикасался к коже, оставляя небольшие ожоги. Едва мучитель им дотрагивался, как тут же убирал. Но даже легкое касание этого орудия причиняло очень сильную, практически невыносимую боль. По очередному знаку прокурора палач ткнул жезлом в последний раз и держал его значительно долго. До тех пор, пока узник не затих. Тело парня обмякло, голова безвольно упала на грудь. Еще один человек в белом халате подошел с прибором-измерителем в руках и также ткнул его в обвисшего в кандалах преступника.