– К доске – Попов и Извольская.
Студенты послушно вышли, переглянулись.
– Судя по вашему хихиканью, вы прекрасно знакомы с темой ответа… – От ласковой улыбки Ярославны Руслановны побледнела вся группа. – Попов снимает штаны, Извольская показывает, где что находится, – и разъясняет. Руками можете не трогать, дам указку. Даже лазерную, чтобы не травмировать гениталии.
Шутники побледнели.
Ну да, издеваться над девчонкой – одно. А вот ответить за свои слова, да еще так…
Ладно-ладно, Жаба телефоны на своих занятиях не выносит. Сразу звереет, если видит, выгоняет из класса, ставит двойку – и до сессии не пересдашь. Но ради таких кадров телефоны найдутся, ребята и не сомневались!
И объясняй потом, что это практическое занятие.
А что?
Уколы они на манекенах тренировали, ИВЛ тоже, а вот бинты, лубки… это лучше на живом человеке. Может, и показывать тоже нужно на живом? И ведь не пожалуешься! На что? На то, что материал показывают на практике? Унизительно?
А медицина вообще штука такая… пациент и в крови бывает, и в дерьме, и какой угодно, и где угодно. Вон недавно одного привезли. Свалился в деревенский туалет, типа сортир. Едва спасти удалось.
– Что, не готовы?
Еще пара секунд промедления.
– Обоим по двойке. Конспекты на стол. Немедленно.
Тетради были тут же выложены и пролистаны преподавателем.
– Та-ак… Попов, я смотрю, вы отлично знакомы с темой? Какие рисунки, какая экспрессия! Особенно на последних листах. Автопортрет? Или друзья попозировали? В натуральную величину, или это ваши эротические фантазии?
Сергей злобно шипел сквозь зубы. Ну… нарисовал.
Обычно это в туалете рисуют, но вот захотелось. На последней страничке тетради… думал, потом вырвет… вот ведь – ЖАБА!!! Ядовитая!
– Извольская, у вас такого натурализма нет? Вы попросите Попова позировать. Может, он перед группой стесняется, а наедине вам не откажет? Линеечку возьмите, циркуль… только с последним осторожнее, если увлечетесь измерениями, можете травмировать иголкой мягкие ткани.
Парни представили и побледнели.
– Двойка за урок, двойка за конспект, ко мне на отработку запишетесь по данной теме. И запомните. В медицине нет места стеснению. Но и похабень свою оставьте для туалетов. Там ей самое место. Углова, и ты запомни.
Таня кивнула.
Запомни-запомни… а если он ей нравится?
Вот если Сережа Попов ей действительно нравится до ужаса? Он такой… высокий, стройный, симпатичный… и добавим еще – богатый, зазнайка и лишний раз на нее не взглянет.
Она ведь совсем непримечательная.
Вот он – высокий, темноволосый, глаза карие, улыбка такая… замечательная. А она?
Рост средний, телосложение тощее, половые признаки с лупой искать надо… чего вы хотите – от постоянной беготни и, скажем честно, недоедания, волосы неопределенно-темные, глаза серые, черты лица усредненные… скучно.
Таких на пятачок – пучок.
Таня грустно вздохнула, понимая, что этим дело еще не завершится. И верно – стоило паре закончиться, как началось ее самое нелюбимое время.
Перемена.
– Углова, ты чего сегодня мямлила, как чмо?
Катерина Извольская была настроена агрессивно. Поди пересдай старой Жабе! Озвереешь раньше…
– Я не мямлила, – тихо отозвалась Таня.
Орать она вообще не умела, горло словно спазмом перехватывало. До боли, до тошноты…
– А че тогда это было? Ты что – ни одного члена не видела? Ты целочка еще, да?
– Твое какое дело? – окрысилась Таня, понимая, что уши предательски краснеют.
Ну… и что?
Кто сказал, что девушка обязана, окончив школу, а то и раньше, прыгать в постель абы к кому, лишь бы прыгнуть? Американские фильмы, что ли?
Да тьфу на них! Кто-то вообще задумывался, что стандартный набор: «секс, наркотики, рок-н-ролл» – это для инфузорий с интеллектом тапочек? Вряд ли…
Скорее думают: это ярко, красочно, все так делают… а шлюхи, вроде той же Извольской, еще и орут.
А ты че – не?
Каково это – бежать не в общем стаде? А вот сложно! До слез и криков сложно!
Таня не бежала и не собиралась. Может, она и хотела бы, если по любви, с хорошим человеком, но у нее… обстоятельства. Только в них тоже Извольской не признаешься и не объяснишь. А и скажешь… разве что новые насмешки будут.
– Как – какое? Сережик, надо помочь девочке! Ты знаешь, что Танечка еще девочка?
– Че, серьезно?
От похабного взгляда стало еще и больно, и обидно. Когда герой твоих грез на тебя ТАК смотрит… это горько.
– Сережик, я понимаю, что тебе будет сложно. На такое… Это как на пулемет! И помереть героем! – Голос у Извольской был на редкость противный. – Но я могу тебе помочь.