Очень яркая женщина, подумала Эмма. Такая не останется незамеченной.
Незнакомка улыбнулась Эмме и спросила:
— Я, наверное, смущаю вас своим любопытством? Извините меня. Я во всем вижу романтику, и мне нравятся любовные истории.
— Ничего. — Эмма тоже улыбнулась. — Любопытство, говорят, не порок.
— Точно. — Женщина рассмеялась низким грудным смехом. — Давайте познакомимся? Меня зовут Клара Харт.
— А меня — Эмма Невинс.
Женщины обменялись рукопожатиями.
— Вы ведь никогда не путешествовали на теплоходе? — спросила Клара.
— Верно, — удивленно произнесла Эмма. — А как вы догадались?
— Ну, я-то много путешествовала и знаю такое выражение лица, как у вас, — испуг и интерес одновременно.
— Честно говоря, — призналась Эмма, — я вообще впервые выезжаю за пределы Лондона.
— О, вам понравится путешествовать, я уверена! А куда вы направляетесь?
— В Нью-Йорк.
— Я тоже. Вы уже видели свою каюту?
— Нет, не успела еще.
— Тогда предлагаю посмотреть на наши скромные временные жилища.
Эмма согласно кивнула. То, что их каюты оказались соседними, ни одну из них не удивило.
— Это судьба, — заявила Клара. — Значит, мы должны подружиться. Я тоже плыву одна, и без вас мне было бы скучно. Надеюсь, вы не собираетесь все эти дни сидеть в своей каюте?
Вообще-то еще час назад Эмма намеревалась именно так и поступить, но теперь она ответила:
— Разумеется, нет.
— Тогда, может быть, встретимся за обедом? Я зайду за вами.
— Буду рада, — отозвалась Эмма.
Путешествие начинало ей нравиться все больше.
Как и обещала, Клара зашла за Эммой перед обедом. Они вышли на палубу и направились в ресторан, который оказался довольно просторным.
— Я боялась, что здесь будет душно. Терпеть не могу жару, — сказала Клара, усаживаясь за столик. — Как вы себя чувствуете, Эмма?
— А что? — испуганно произнесла Эмма.
— Я имею в виду морскую болезнь, — пояснила Клара. — Видите — почти никого нет.
Эмма осмотрелась: действительно, едва ли не половина столиков пустовали.
— Так обычно бывает в первый день, — объяснила Клара. — Но если вам не дурно сейчас, то потом плохо уже точно не будет.
— Я себя превосходно чувствую, как ни странно, — сказала Эмма, внимательно прислушавшись к своим ощущениям. — Обычно меня укачивает даже в автомобиле, а здесь я даже ни разу не вспомнила, что существует морская болезнь.
— Вот и чудно! — воскликнула Клара. — Вы прирожденный моряк! Кстати, а почему вы выбрали теплоход, а не полетели самолетом?
Эмма взяла в руки вилку и нож и нацелилась на бифштекс.
— Жутко боюсь летать, — призналась она.
— О, я тоже! Предпочитаю утонуть в океане, чем разбиться на самолете! — оптимистично провозгласила Клара и подняла бокал с красным вином. — Давайте выпьем за наше знакомство, Эмма!
После обеда женщины вышли на палубу и уселись на шезлонги. Клара смотрела на сверкающие волны, окрашенные золотом вечернего солнца.
— Как красиво, правда? — сказала она.
Эмма кивнула. Ей всегда нравилось смотреть на воду, и сейчас, вдыхая свежий воздух, ощущая на губах соль океана, Эмма была счастлива как никогда.
— Скажите, — снова заговорила Клара, — вы ведь не замужем?
Эмма, не отрывая взгляд от волн, коротко ответила:
— Нет.
— А тот мужчина, он кто вам? Впрочем, — опомнилась Клара, — это, наверное, не мое дело и я вмешиваюсь в вашу личную жизнь?
— Все в порядке. Можете спрашивать, — успокоила ее Эмма. — Это был Джейкоб. Мы встречаемся уже год. Он и раньше предлагал соединить наши судьбы, но…
— У него есть жена? — предположила Клара.
— Нет, он вдовец. У него есть дочь.
— Но она, верно, уже взрослая?
— Да, и давно не живет с отцом. Просто я не уверена, что хочу замуж.
— Вы не цените своего Джейкоба. Человек в его возрасте — ему ведь никак не меньше сорока, правда? — бежит за вами и кричит на весь порт, что любит вас. О, это доказательство самых искренних чувств.
Эмма прикрыла глаза.
— Я вовсе не сомневаюсь в искренности Джейкоба. Сама не знаю, почему до сих пор не решила окончательно, выходить за него или нет. Однако вы правы, Клара: такой поступок действительно не характерен для сорокалетнего мужчины. Даже не знаю, почему он так поступил?
— Вы говорили ему, что уезжаете?
— Конечно, но просила не провожать меня. Ума не приложу, что ему взбрело в голову?