– Какой защиты? Ты вообще о чём?
Он чертыхается, будто ляпнул последнюю фразу, не подумав.
– Неважно. Время разговоров прошло. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Замечаю блеск иглы.
Ооо, только не это! Я до смерти боюсь уколов, не люблю врачей и больницы. Можно сказать, у меня почти что фобия на все эти медицинские дела, поэтому начинаю истошно вопить:
– Нет! Джозеф, нет, нет, нет! Я буду послушной, я… Давай вернёмся. Не надо, Джозеф!
– Поздно, сладкая. Ты сделала выбор. Поговорим чуть позже. Поверь, это для твоего же блага.
– Блага? Что ты несёшь?
С ужасом понимаю, что игла уже вошла под кожу. Только от одного этого ощущения я готова хлопнуться в обморок. Нет, правда. Я не боюсь собак, вооружённых людей и прочей нечисти, но уколы и врачи – это мой самый большой страх.
Я знаю про такие средства, которые выводят человека из строя почти моментально. Мою подругу оперировали под одним из таких. Их нельзя использовать без согласия человека. Это незаконно. Незаконно.
– Хватит брыкаться, – рявкает он и надавливает на шток. – Ты только вредишь себе этим.
Слышу свой затихающий крик будто со стороны, а затем стремительно проваливаюсь в чёрную дыру. И так же резко меня выбрасывает в реальность. Только она уже другая.
В нос ударяет запах кожи, сандала и мускуса. Мои руки задраны вверх и закованы в наручники. Ноги широко расставлены, в щиколотки впиваются жёсткие ремни, босые ступни стоят на деревянной поверхности. Одежды на мне нет. Натяжение сильное, так что стою я прямо. На глазах повязка, из-под которой пробивается тусклый красноватый свет.
Ладно хоть кляп в рот не засунул. Не понравилось ему, видите ли, что я хотела сбежать! Он реально думал, что мне в кайф жить в плену? Вот уж точно: больной на всю голову.
Что-то обжигающе-холодное очерчивает ареол соска, оставляя за собой мокрый след. Видеть я не могу, но интуитивно понимаю, что это лёд. Я люблю такие игры, мне это нравится и приносит наслаждение. Но вот что мне не нравится, так это то, Джозеф «распял» меня в позе звезды, даже не спросив разрешения.
Со всеми предыдущими партнёрами мы всё оговаривали до начала сессии. И, как правило, это я доминировала. Если и подчинялась, то всё происходило по моему сценарию.
А этот псих лишил меня возможности двигаться без моего на то согласия! Вот это он зря. Такой злости я давно не испытывала. Мне плевать, что он там хочет со мной сделать. Наказать? Это мы ещё посмотрим. Пусть только попробует сделать что-то, что мне не понравится. Придушу, пока он будет спать.
– Джозеф, – хриплю, пытаясь вернуть голосу уверенность. – А ну расстегни!
Ответом служит тихий смешок.
– Несмешно! Расстегни эти чёртовы…
– Ты не в том положении, чтобы раздавать команды.
– Мне не нравится это! Освободи меня немедленно!
И снова смешок. Джозефа явно забавляет, что, даже будучи беспомощной, я продолжаю показывать характер.
– Видишь ли, Валэри, – раздаётся в ухо шёпот. – Я навёл о тебе справки. И я прекрасно знаю, что тебе это нравится. Ты плохая, Валэри. Врёшь и убегаешь, – Джозеф сжимает мои волосы на затылке. – Непослушная. Знаешь, что делают с такими девочками?
– Я тебе не девочка!
Игнорируя мой выпад, Джозеф продолжает:
– Их наказывают. Ещё при первой встрече я мечтал показать тебе это место. Поначалу хотел, чтоб ты ко мне привыкла, ведь в таких вопросах важно полное доверие. Но втайне я надеялся, что ты дашь мне повод наказать тебя как можно скорее. Долго ждать не пришлось.
– Показать? – огрызаюсь. – Джо, ты осёл? У меня глаза завязаны.
– И тебе это нравится.
– Нравится, когда это происходит на моих условиях.
– Любишь исключительно доминировать?
– Не в этом дело, – честно признаюсь, понимая, что нет смысла врать. Джозефу откуда-то известно о моих пристрастиях. – Я люблю всё оговаривать до начала.
– Так мы ещё не начали.
Ощущаю, как мягкие полоски кожи проходятся по ягодицам, затем следует лёгкий шлепок. Джозеф разогревает меня без моего на то согласия. Вот сволочь!
– Я не практикую такое с теми, кому не доверяю. Ты удерживаешь меня против воли, вколол мне в плечо какую-то хрень, а я до смерти боюсь уколов! И теперь ты связал меня, нацепил на глаза повязку и…
Всхлип срывается с губ, обрывая поток пламенной речи. А виной всему то, что Джозеф ласкает меня языком. Там, внизу. И причём делает он это настолько умело, что я и слова вымолвить не могу. Кусаю губы, чтобы не стонать и не показывать, как мне нравится то, что он со мной вытворяет.
На смену языку и губам приходят пальцы. Работают искусно, изощрённо, властно. Его рот накрывает мой сосок, и я запрокидываю голову, не в силах сдержать стон. Адское пламя ползёт по венам, я горю, не в силах противиться похоти, которая поглощает меня с каждой секундой всё больше.