Немного успокоившись от уверений Мины, я забралась в постель, но долгое время не могла уснуть, опасаясь, что инквизитор не сдержит слово. В конце концов, усталость взяла свое, и я провалилась в беспокойный сон, да и тот длился недолго. Среди ночи меня разбудило чье-то осторожное касание…
***
Чужие пальцы безжалостно сомкнулись на шее. От недостатка воздуха я захрипела и забилась, пытаясь вырваться.
– Ты обманула, – прошипел Лой. – А говорила, что не желаешь хозяину зла. Я поверил, а что в итоге? – спросил он и тут же сам ответил: – Ты исчезла, прихватив с собой часы. Да ты хоть понимаешь, что наделала?
Я снова захрипела, пытаясь хоть что-то объяснить, хотела сказать, что обязательно их верну, но перед глазами уже начали расползаться красные пятна. Неужели и правда убьет?..
– А ну, отцепись!
Мина вцепилась зубами в руку тени, и стальная хватка, наконец, ослабла. Я закашлялась, судорожно глотая ртом воздух. Еще бы немного…
Лой прошипел ругательство, затряс рукой, но от разозлившейся тыквочки было не так-то просто избавиться. Она так и продолжала что-то скомканно ворчать, и хоть я не могла толком понять слов, смысл их и так был ясен. Проклятия – самое меньшее, что посыпалось в адрес тени. Но сейчас не время махать кулаками, нужно решать важные проблемы. И появление инквизитора из-за учиненного переполоха этому не поспособствует.
– Мина! Все! Хватит! – пресекая начинающийся балаган, прикрикнула я. После хватки Лоя горло болело, а голос показался совершенно чужим. – Отпусти его уже!
– Что? – не поняла тыквочка.
– Отпусти его, – по слогам произнесла я. – Шум нам не нужен. Или хочешь, чтобы сюда Рэджин явился?
– Да он чуть тебя не убил! – возмутилась Мина, но все же отпустила руку Лоя.
– Наверное, я это действительно заслуживаю, – печаль в голосе скрыть не удалось. – Так облажаться надо уметь…
Лой стоял у стены и яростно сверлил меня взглядом, однако же, больше не пытался напасть. Он ждал объяснений, а я не знала, с чего начать и как обойти действие печати. Но, в конце концов, с чего-то начинать придется, и чем скорее, тем лучше. Терпение тени уже на пределе, того и гляди – сорвется.
– Таггар Сиери тебя послал? – первым делом спросила я.
Ответ на этот вопрос был важен. Мне не верилось, что он на такое способен. Впрочем, все может быть. Я знаю королевского советника от силы неделю.
– Не посылал, – прошипел Лой. – Он вообще не знает, где я сейчас. А если бы узнал, то не позволил прийти. К сожалению, ты значишь для него слишком много. И как хозяина угораздило найти свою истинную спустя тысячелетие?.. Лучше бы и дальше оставался один, но не привязанным к подлой обманщице…
– Да, я виновата, – вздохнула я, и села на краешек постели. После такого экстремального пробуждения ноги просто подкашивались, и голова кружилась, как волчок. – Меня обманули, использовали, но я хочу все исправить. Только я сейчас могу вернуть часы, Лой. Больше никто.
– Думаешь, я настолько чокнутый, что снова тебе поверю? – фыркнул он. – Иди, поищи дурака где-нибудь еще!
– Я понимаю, что моим словам теперь грош цена, но тебе придется поверить. Иначе нам не вернуть часы.
– Нам? – хмыкнул Лой. – Тебе снова нужна помощь? По-моему, ты в конец обнаглела, Кирайя.
– Тот, у кого сейчас часы, – я избегала упоминать инквизитора, опасаясь действия печати, – за что-то очень сильно ненавидит твоего хозяина. И он не уничтожает часы только потому, что вынашивает какие-то планы, связанные с Нижним миром…
– Первый инквизитор? – Тень весь подобрался и стал напоминать того хищника, который защищал меня во дворце альфаров. – О нем речь?
– Я не могу сказать, – вздохнула я. – А теперь попробуй догадаться, почему?
– Клятва? – предположил Лой.
– Хуже…
– Печать?
Я кивнула, и меня тут же скрутило от дикой боли. Все тело оцепенело, сознание затуманилось. Понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного прийти в себя.
– Именно поэтому я не могу многое рассказать, – еле слышно прошептала, боясь нового воздействия. – Именно поэтому мне пришлось…
Очередная вспышка боли заставила выгнуться и упасть на спину. Благо, меня встретила постель, а не твердый пол. Но теперь тень не смотрел на меня с ненавистью и презрением. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на сочувствие. А я корила себя за то, что не попыталась открыть тайну раньше. Впрочем, тогда я думала, что мой брат в застенках инквизиции, и боялась ему навредить. Но, как оказалось, зря…