В какой-то мере мистика удовлетворяет духовные потребности человека, как ИНСТИНКТИВНЫЙ и подсознательный эмоциональный голод. Он возникает на фоне унылого и серого практицизма, пригубляющего естественный и богатый МИР ИНСТИНКТОВ, СКЛОННОСТЬ К КОТОРОМУ МЫ ПОЛУЧИЛИ ПО НАСЛЕДСТВУ ОТ НАШИХ ПРЕДКОВ.
Увлечение мистицизмом происходит как бы периодически. Времена наступают как будто неожиданно, когда совершается бегство от разума и коллективное помешательство. К тому же в мире всегда не было недостатка в различного рода психопатах, подогреваемых преданностью всему сверхъестественному.
Человечество пережило веяния мистических увлечений в Древней Греции в IX–VI веках до нашей эры, во время крушения Римской империи в II–III веках нашей эры, в Средневековье в XIII–XIV веках и, наконец, в конце XIX, начале X веков с окраской восточных верований. В какой-то мере эти волны обуславливались состоянием общества, пораженного кризисом, когда происходила перестройка общественных отношений, экономики, нравственности, и люди искали в чем-либо душевную опору. Волны мистицизма были явным признаком эмоциональной неудовлетворенности. Тогда же и появлялись фигуры феноменов-экстрасенсов.
Подобное состояние особенно четко проявилось в нашей стране, вызванное перестройкой общества, возрождением свободы слова, уважением прав человека. Крушение российской империи сопровождалось оживлением так называемых «оккультных наук» и в том числе и самой удивительной из них — парапсихологии. Одновременно воспрянула давно распространившаяся за рубежом астрология, находившаяся в нашей стране в глубокой тени и забвении. Увлечение мистикой получило ныне новые формы и не случайно родился термин «неокультомания». Тяга к необычному и сверхъестественному в нашей стране еще объясняется долгим и строгим запретом в средствах массовой информации на все то, что выходило за рамки строго принятой и ложной идеологии грядущего коммунизма, а неожиданная доступность ко всему, что было под запретом, возбудило повышенный интерес своей неординарностью. Возникло ложное ощущение, что за обыденной жизнью открылся мир дефицита скрытного, загадочного, влекущего к себе необычностью и таинственностью.
Мистицизм, как одно из проявлений психической деятельности, затрагивает сложный вопрос взаимоотношения сознания и инстинктов. Что такое сознание, как оно возникло, кто мы и куда движемся? Сознание возникло постепенно в процессе эволюции человека, сохранив в глубинах деятельности мозга мир инстинктов, подсознание, определяющее поведение животных. Эволюция сознания прошла долгий путь в становлении человека. Но подсознание не оставлено, оно живет и его проявления повсеместны. Чувственный подсознательно-инстинктивный мир психики открывает душу с ее безграничными возможностями взгляда на мир, на жизнь. Психика, освобожденная от оков разума, это и есть в какой-то мере мистика, на ее пути люди, пробуждая инстинкты, ощущают счастье, нередко весьма призрачное. Чувственные мотивы, эмоции возбуждают деятельность человека и представляют движущую силу в разумной психической деятельности. Эмоции — древнейшие образования. Их слагающие страдания или наслаждения управляются строго определенными участками мозга. Эмоции, возникающие от возбуждения подкорковых отделов мозга, служат источником качества и силы коры больших полушарий, о чем утверждает и И. П. Павлов. Кроме того эмоции, даже окрашенные обликом мистицизма, как пишет П. С. Гурвич, «обладают определенным прогностическим потенциалом, подчас предвосхищая научные открытия».
В общем предсказания ученых об исчезновении предрассудков и мистики в будущем, по мере развития науки, потерпели провал, так как полное освобождение от инстинктов, из которых они проистекают, невозможно. Чувственное восприятие окружающего мира неизбежно и вряд ли искоренимо. И за это несет ответственность наука. Огульное отрицание всего таинственного, столь свойственное многим ученым, вместо того, чтобы заняться раскрытием всего кажущегося невероятным, никогда не приносило пользы. Сама по себе парапсихология тоже предвосхищает достижения психологии, с которой она рано или поздно сольется. Не случайно сейчас мы наблюдаем постепенное взаимное проникновение в науку того, что ранее относилось к мистике.