— Кричер, — позвал я домовика, — стол готов?
— Да, хозяин, — проскрипел Кричер, — прошу в столовую.
За плотным завтраком мы разговорились обо всем. Рон и Гермиона вспоминали все, что случилось у них за последние полгода — о поступлении Рона в Академию авроров, о экзаменах Гермионы в Магический Университет, о планируемой летом свадьбе. У друзей все было хорошо. Кажется, поствоенный синдром был только у меня, закралась грустная мысль. К счастью, я хорошо скрывал свои мысли и чувства, и Рон с Гермионой ничего не заподозрили. Я не хотел, чтобы они «лечили» меня своими методами. Нужно было, чтоб меня оставили в покое.
Мы проговорили до часу дня. «Как там Снейп?», подумал я и решил закругляться. Рон и Гермиона ещё долго прощались, расстроенные, что нам приходится реже видеться, и ушли, чтобы прогуляться по магловскому Лондону, а я позвал Снейпа за стол.
— Вы ничего не ели, — заметил я, но Снейп ничего не комментировал и взялся за ножку индейки,.
— Как вы себя чувствуете? — спросил профессор, когда с обедом было закончено.
— А вы как думаете? — огрызнулся я, и тут же исправился. — Так себе. К вечеру незаметно приходят страхи и тревога. Именно в это время я хожу гулять, чтобы уснуть ночью покрепче.
— Так идемте, — удивил меня Снейп. — Вы не против моей компании?
Я кивнул.
— Совершенно не против, — признался я и попытался улыбнуться.
Настоящий Снейп на прогулке молчал. Я пытался завязать беседу, но на мои попытки издать звук он пристально смотрел на меня, пытаясь проникнуть в душу, и я давился словами. Снейпа с натяжкой можно было назвать другом, я ему доверял, но взаимопонимание налаживалось с трудом. Рон с Гермионой были проще в общении, но далеки от моих переживаний. Задумчиво и напряженно прошла прогулка в зимнем парке.
Усталое тело требовало горячей ароматной ванны, массажа и разговора по душам. Я так и сообщил Снейпу о своих намерениях. Тот даже не поморщился. Наоборот, его лицо просветлело, и он приподнял уголки губ, изображая легкую улыбку.
— Отлично, — проговорил он, — я думал, что вы, Поттер, будете юлить и отмалчиваться, скрывая свои намерения.
Я вспыхнул от гнева.
— Это ничего не значит! — воскликнул я. — Вы мне обещали массаж!
— Конечно, — сказал Снейп, усмехнувшись. — Я обещал.
После продолжительной ванны я, разгоряченный и расслабленный, прикрытый только одним полотенцем на бедрах, плюхнулся на кровать. Снейп будто ждал за дверью спальни.
— Ложитесь, Поттер, ровно, — приказал он. — На живот.
Я ожидал ледяные прикосновения Ужаса Хогвартса, но руки неожиданно оказались теплыми и мягкими. Пальцы порхали над моей спиной, разминая, сжимая и поглаживая зажатые мышцы. Руки оказались весьма сильными, потому что через полчаса я растекся по постели, будто масло, едва сдерживаясь от облегченных стонов. Крем, втираемый в тело, оказался с расслабляющим эффектом, и я внезапно отключился, как только Снейп закончил массаж.
Проснулся я в кромешной темноте. В голову закрался страх, что все в мире вымерли, а я единственный волшебник, оставшийся на планете Земля.
— Кричер! — крикнул я, торопливо зажигая Люмос на волшебной палочке.
— Да, хозяин, — проворчал домовик, — вам зелье от головной боли дать?
— Да, конечно, — ответил я. — Подай пижаму, сделай чай с кусочком шоколадного торта и проверь, как профессор Снейп. Если ему что-нибудь нужно, слушайся его так же, как и меня.
— Конечно, хозяин, — сказал домовик и с легким хлопком исчез.
Я поспешно встал с кровати и надел пижамные штаны. В этот миг в спальню стремительно вошёл Снейп. Его темные глаза жадно глядели на мой торс, я покраснел под его жгучим взглядом и побыстрее надел рубашку и застегнул на все пуговицы.
— Поттер, не стоит наедаться на ночь, — мягко проговорил Снейп. — Будут сниться кошмары.
— Я хочу шоколадный торт, — заупрямился я.
— За последствия отвечайте сами, — с некоторой резкостью ответил Снейп. — Я не буду с вами нянчиться.
— Я не напрашивался, — по привычке пробубнил я вредному профессору, но спохватился и уже примирительно сказал. — Я хочу избавиться от кошмаров, Снейп, и вы обещали мне помочь.
На тумбочке неслышно появился мятный чай с крошечным кусочком суховатого бисквита.
— А где шоколадный торт? — спросил я. — Кричер?
Но Кричер не отозвался. Я вздохнул и взял бисквит.
— Около полуночи у меня бывают галлюцинации, — как бы невзначай сказал я.
— И кого вы видите? — сразу же спросил Снейп.
— Вас, — вздохнул я, — и Люпина, и Дамблдора, и Фреда Уизли. Джастина Финч-Флетчли. Эрни Макмиллана.
Глаза Снейпа расширились.
— Понимаю, — спустя минуту сказал он. — Я вижу практически то же самое.
Снейп помолчал немного, всматриваясь мне в лицо. Наверное, он догадался, что я не хочу оставаться один в комнате, и негромким голосом стал рассказывать, что происходит в волшебном мире после Победы. Наверное, на меня подействовал его успокаивающий тон, потому что снова я задремал и увидел поле битвы. В этот раз я наблюдал за Люпином, который яростно сражался с Фенриром Грейбеком. Сквозь стон я слышал чей-то успокаивающий голос и ощущал поглаживания по своей спине. Я всхлипывал, захлестнутый яростью и горем от осознания, что Люпин мертв, и не мог успокоиться. Возле моих губ оказалась склянка с сильно пахнущим зельем.
— Выпейте, Поттер, — услышал я голос Снейпа, — вам станет легче.
Я глотнул пряную жидкость со вкусом имбиря. Какое-то время я пребывал в теплых объятиях Снейпа, который шептал на ухо успокаивающие глупости, и я уснул снова. До раннего утра, когда солнце еле-еле показалось на горизонте и озарило небо розовыми оттенками, который обещал прекрасную погоду целый день.
Я встал и заварил чай, как только часы пробили семь часов. Внезапно в кухню ворвался Снейп с искаженным от ярости лицом.
— Это что? — заорал он, тыча мне в лицо пузырек с зельем.
Я глубоко вздохнул, пытаясь справиться со страхом, который был готов накрыть меня с головой.
— Это зелье от головной боли, — попытался я спокойно ответить, но сердце предало меня и пустилось вскачь. К горлу подступила тошнота.
— Я не знаю, откуда вы взяли этот рецепт, — угрожающе сказал Снейп, — но у него куча побочных эффектов. В виде панических атак, упадка сил и галлюцинаций!
Снейп швырнул пузырек в стену, и тот разбился с оглушающим звоном.
— И вы его сварили целый котел! — заорал он. — Вы — идиот?!
Черные глаза Снейпа яростно сверкали, крылья носа хищно раздувались, а его напряженная фигура с зажатыми кулаками говорила о всепоглощающей ярости. Я закрыл глаза, не в силах противостоять противнику в битве, где победа присуждалась более ловкому в словесности, чем я.
Я уже не видел утреннего света, съежившись на стуле. В какой-то миг я скользнул на пол, и меня вырвало только что выпитым чаем.
Очнулся я где-то через час в своей постели. Мягкий белый свет проникал в щели от задернутой шторы. Болело все тело, будто его выворачивало наизнанку. Тошнило, а глаза болели, будто смотрели напрямую на солнце. Свет заслонила тень профессора Снейпа.
— Очнулись, Поттер? — послышался тихий бархатистый голос. — Примите зелье.
Я не спорил с профессором, потому что не было никаких сил. Глотнул, и горячая жидкость потекла по пищеводу, убирая тошноту и желание вырвать все обратно.