— Что случилось? — прохрипел я, не узнавая свой собственный голос.
— У вас передозировка вредным зельем, — все так же тихо сообщил голос Снейпа. — Отвратительный вы зельевар. Ставлю «Тролль».
— Тролль, — согласился я и попытался улыбнуться. — Будете сами варить мне зелья.
— Куда я денусь, — вздохнул Снейп. — А теперь постарайтесь поспать.
Я знал, что сейчас только утро, но не смог противиться снотворному и уснул. Сны были тяжелые, я был словно укутан в туман. Кошмар, страх и ужас были незримыми спутниками. Я видел человеческие силуэты, которые приближались ко мне на расстояние вытянутой руки. Несмотря на то, что я был отстраненным наблюдателем, они вызывали жуткий страх. Сквозь сон я ощущал поглаживания по своей спине, дыхание на своей щеке, и теплое тело лежавшего рядом Снейпа, которые якорем держали в реальности и внушали надежность и защиту.
В горячечных сновидениях, сменяющихся апатией, прошла неделя. Самая долгая неделя в моей жизни. В перемежающихся часах бодрствования Снейп сообщил, что сваренное мной зелье от головной боли вызвало зависимость, и ко всему прочему я болезненно переживал его нехватку. Присутствие Снейпа сдерживало порывы рыдать от потери близких, и я старался держать себя в руках. Я много спал, между периодами сна почти ничего не ел, и все походы по дому ограничивались ванной комнатой.
Когда я проснулся в очередной раз, я ощутил жуткий голод и желание пройтись по дому.
— Кричер, — позвал я домовика, — где профессор Снейп?
Домовик радостно взвизгнул, увидев, что я надеваю халат и собираюсь добраться до кухни.
— Профессор Снейп в лаборатории варит зелья, — оттарабанил он, — для хозяина Гарри готов куриный бульон с гренками и сладкий чай.
— Тащи бульон, — распорядился я, — и сделай сендвичи с ветчиной и сыром. Я жутко голодный.
Когда чувство голода было утолено и чай был выпит, я облегченно откинулся на спинку стула. Жизнь, кажется, налаживалась. Голова не кружилась, тревога отступила. Мысли текли неторопливо и спокойно, и я стал размышлять над планированием собственной жизни. Как раз в этот момент на кухню зашел Снейп.
— Доброе утро м-м-м… Северус, — неуверенно поздоровался я.
Образ строгого и неприступного профессора Зельеварения рассыпался в прах, пока я лежал и переживал ломку. Я помнил шепот и сильные объятия этого невыносимого человека, и посмотрел на него по-новому, разглядывая рабочую мантию со свежими пятнами от зелий, усталость в темных глазах и двухдневную щетину на подбородке.
— Кто вам позволял называть меня по имени? — прищурился суровый Снейп.
— После того, как ты спал в моей постели, успокаивал и шептал всякие глупости? Только так.
— Поттер…
— Я прекрасно помню, что ты меня называл Гарри, — отмахнулся я.
Я увидел, что Снейп не убьет за произнесение собственного имени в дружеском ключе и добавил: — Давай уже перейдем на новый уровень, Северус.
— Как ты был хорош спящим, — вздохнул Снейп. — Одно удовольствие было смотреть на тебя.
Было странно смотреть на настоящего Северуса Снейпа. Он практически ничем не отличался от Северуса-галлюцинации, но реальный был намного лучше. Мое тело помнило прикосновения, и я слышал его горячий шепот, удерживающий меня на грани реальности. Галлюцинация, как бы ни была хороша, проигрывала крепким рукам, бархатистому голосу и легкой улыбке настоящего Снейпа. Я не мог представить ни в одном крепком сновидении или горячечном бреду, что Северус будет по-дружески пререкаться со мной.
— Еще насмотришься, — пробурчал я, прихлебывая новую порцию чая. — Какая у нас на сегодня программа?
— Никакая, — сухо ответил Снейп. — Я сварил зелье памяти. Настоится — примешь.
— У меня с памятью порядок, — почесал я затылок, — зачем?
— У тебя практически отсутствуют хорошие воспоминания, — заметил Северус. — С таким грузом военного дерьма, что у тебя, вряд ли сможешь вызвать Патронуса.
Я взял со стола волшебную палочку и взмахнул ею. Ничего. В голову закрался страх, что я разучился колдовать, и поспешил зажечь огонек на кончике палочки.
— С ледяными конечностями и с колотящимся сердцем попробуем разобраться с помощью сердечных капель. Будешь принимать три раза в день. Будет обязательный массаж. Прогулку никто не отменял, поэтому прими душ и собирайся. Я запланировал развлекательное мероприятие ещё неделю назад и думал уже отказаться, но раз ты пришел в себя, полон сил и готов идти…
— Да, с удовольствием прогуляюсь, — ответил я. — Мы куда-то идем?
— В театр. Или ты не любишь магловские развлечения?
— Вот еще, — пробормотал я, — я никогда в жизни не ходил в театр и не вижу смысла отказываться. У нас свидание? — крикнул я, потому что Снейп развернулся и ушел в глубь дома.
Что-то громыхнуло, Снейп чертыхнулся и глухо пробормотал: «Свидание, свидание».
Я пришел в хорошее настроение и невольно улыбался целый день. Я только один раз пережил приступ паники, когда обедать пришлось одному, потому что Снейп удалился в Косой переулок за редкими ингредиентами. День прошел в неторопливых сборах, но все равно я умудрился порезаться бритвой в спешке. Долго думал, что надеть, и нарядился в темно-зеленый бархатный сюртук, голубые джинсы и завязал на шею бабочку из гардероба крестного. В качестве верхней одежды я собирался надеть магловское пальто.
Я неторопливо прохаживался по комнате, ожидая времени прогулки. Снейп пришел в Блэк-хаус около пяти вечера, привнеся морозец и свежий ветер в теплые комнаты. Он одобрительно хмыкнул, придирчиво оглядывая мой облик.
— Отлично, — сказал он. — Готов, Гарри?
Все еще не веря в хорошее отношение Снейпа, я вгляделся в черные глаза Снейпа, в которых сверкали золотые искорки наряженной елки.
— Идем, — кивнул я ему.
Мы вышли из дома, и Снейп протянул мне руку.
— Парная аппарация, — объяснил он.
Мы исчезли в вихре снега. Так начался новый этап в моей жизни. В жизни после войны вместе с Северусом Снейпом.
========== Часть 6 ==========
Был ли тайным умысел в том, чтобы устроиться в последних местах партера, но мне понравилось стратегическое местоположение. Я видел весь зал, сцену, ложи. Не прошло и пяти минут, как свет погас, и началось представление. Я не догадался купить программку, и с трудом воспринимал окружающую обстановку. Я сжал подлокотники. Свет, запах, обивка кресел — все было непривычным и даже чужим. Я медленно вздохнул. Кажется, нарастала паника, и она никак не была связана с принятием зелья от головной боли. Чтобы отвлечься, я повернул голову и посмотрел на Снейпа. Черные глаза, вспыхивающие в тусклом свете театральных огней и обращённые на меня, выражали глубокую задумчивость и потустороннюю заинтересованность. Когда Снейп так посмотрел, я стушевался и поглядел на сцену. Но взгляд все равно возвращался на его задумчивое лицо.
Раздался смех, и я очнулся. Внезапно заколотилось сердце. Нет, не от страха, наоборот, от чего-то нового, что зарождалось в моей душе. То ли сыграли блики света, то ли подвижная мимика лица Снейпа, но я вдруг увидел, что он жутко притягателен. Его глаза, крылья носа, тонкие губы показались по готически совершенными. Его рука вдруг сжала мои пальцы, и я зациклился на этом вполне невинном движении. Что оно означало, я не знаю, но чувствовал, что дыхание у меня замерло, и побоялся нарушить очарование момента.