Я не заметил, как начался антракт. Зажёгся свет, некоторые зрители встали и направились в фойе.
— Идём, — произнес Северус, и я послушно встал.
Мы вышли из театра на свежий воздух.
— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил Северус.
Его глаза шарили по моему лицу, замечая малейшие признаки возбуждения. Я схватил его за воротник пальто и жарко поцеловал. Когда его губы не ответили, я понял, что момент неудачен, и отпустил.
Снейп был ошеломлён, удивлен, шокирован. Какой-то миг он что-то вычислял и, схватив меня за руку, аппарировал. Я с трудом удержался на ногах. Мы оказались в Блэк-хаусе.
— Кричер! — крикнул Снейп. — Приготовь ванну с лавандой и грелку!
Не понимая, что происходит, я уставился на Снейпа. Тот же стал раздевать меня, отволок в ванную и, почти несопротивлявшегося, в воде чуть не утопил. Насильно влил успокоительное и сделал массаж мочалкой. Когда вода в ванной остыла, он закутал меня в банный халат и заставил прилечь на постель. Несмотря на мои заверения, что могу справиться и сам, он подсунул под одеяло грелку и только тогда устроился в кресле, наблюдая, как я устраиваюсь, чтобы лечь и устроиться спать.
— Теперь легче? — спросил Северус.
— Мне не было плохо, — возразил я с иронией, — но да, теперь мне легче.
Возбуждение схлынуло, и я не знал, плакать или смеяться. Против воли я улыбнулся. Снейп вздернул бровь. Я не выдержал и засмеялся во весь голос. Уголки его рта тоже приподнялись.
— Ты понимаешь, что произошло? — сквозь смех спросил я.
— Объясни, будь добр.
— Ты перепутал возбуждение со стрессом. Я хотел…
Я покачал головой. Возникла пауза. Снейп улыбнулся, и я понял, что влюбился в эту улыбку.
— Ясно, — хмыкнул он и поспешил закрыться старой газетой.
***
Дни тянулись медленно, но скучно мне не было. Потихоньку я приходил в себя. Все меньше длились панические атаки, все реже посещал вечером страх. Галлюцинации практически пропали. Были зелья, магловское капли для сердца, мази и компрессы. А ещё массаж.
Руки не врали. Они не просто тщательно прорабатывали мышцы, массировали плечи или восстанавливали подвижность ногам. В прикосновениях чувствовалась нежность и желание. Я испытывал восторг, когда гибкие и сильные пальцы касались спины, поясницы, ног или взьерошивали на затылке волосы. Я чувствовал себя нужным хоть кому-то. Но был ли правдив сам Северус?
После очередного массажа Снейп, как всегда, торопился вымыть руки. Он их мыл всегда ровно семь минут. За это время я начинал себя ненавидеть и всячески накручивать. Неужели ему противно касаться меня, что горячая вода с мылом обязательно должна смыть всяческое напоминание обо мне? После неудачного поцелуя я не знал, как к нему подступиться и сформулировать свое желание.
— Что? — спросил Снейп однажды моей спине. Я даже не повернулся.
— Ты напряжен, — констатировал он. — Неужели массаж не помог?
— Ты помыл руки, — глухо ответил я в подушку.
— Это обязательно. Гигиеной пренебрегать не стоит.
— Тебе противно меня касаться? Я урод? Слишком худой? Не мужественный? Ты любишь сильных и мускулистых? Высоких? Неужели поцелуй две недели назад не показал, что я…
— Что? Гарри?
Кровать прогнулась под его весом.
— Повернись и скажи, — потребовал Снейп.
Я надел очки, но они мне не помогли. Перед глазами все расплывалось. Я видел только смутный силуэт, который сидел достаточно близко, чтобы достать до него рукой.
— Ты касаешься, будто хочешь меня, но в то же время игнорируешь. Неужели я не достоин или…
Я не мог дальше говорить. Слезы душили меня. И как я ни мечтал, хотел и ждал настоящего поцелуя, все-таки он произошел неожиданно. Мягкие, теплые губы прикоснулись ко мне, и язык легко мазнул по губам, испытывая, пробуя, прося. Я промычал и вцепился в сюртук Северуса, который он никогда не снимал.
Новые, ещё не испытанные ранее ощущения захватили меня. Я жаждал всего и сразу. Я пил соки со рта Северуса, тянулся к нему, прижимался всем телом. Его язык хозяйничал у меня во рту, но я перехватил инициативу и с наслаждением изучал в ответ.
Я был обнажен и не сразу сообразил, что мои руки расстёгивают сюртук и рубашку партнёра, желая прикоснуться к голой коже. Северус наклонился надо мной и сжал мой ничем не прикрытый член. Я со стоном выгнулся и закрыл глаза, наслаждаясь процессом. Пальцы Северуса размазали смегму на головке, пощекотали уздечку, приласкали яички. Несколько движений рукой — и я кончил, выплескиваясь на постель.
Снейп тихо засмеялся.
— Я так хотел этого, что… Хотел большего, а ты даже не давал знать, что хочешь меня в ответ, — сердито произнёс я.
— Я подумал, что неправильно тебя понял, и ждал подтверждения. Всего лишь.
До меня медленно доходило. Значит, Северус считал, что у меня стресс, и ничего не предпринимал, когда я его поцеловал. Значит, я правильно чувствовал, что он желал меня. Только…
— И как давно? — неожиданно хрипло спросил я. — Как давно ты меня… любишь?
— Давно, — коротко сказал Северус.
Я задохнулся.
— Но я не мог. Не смел. Только узнав, что у тебя проблемы со здоровьем, я пришел сам и предложил свои услуги. Я же привык вытаскивать тебя из задницы.
— Это правда, — согласился я и взял Северуса за руку. — Оставайся.
Пристальный взгляд — долгий вздох. Понимание. Принятие.
***
За окном вьется поземка. Ветер дует в окошко, и раздается лёгкий стук в раму. Мне не спится. Дом живёт какой-то своей ночной жизнью — скрипит, стонет, дышит. Северус тихо спит рядом. Во сне он морщится, похоже, снится что-то не очень приятное. Наконец и я засыпаю, думая, что хорошо быть неодиноким.
«Посмотри на меня»
Я вскакиваю весь в слезах и с глухим стоном. Северус просыпается и сонно спрашивает:
— Что случилось?
— Мне снилось, что ты умер. Умер!
Северус встает и отправляется в лабораторию. Приходит с успокоительным, и я, захлебываясь, пью зелье. Мне тревожно и трясет. Северус обнимает, его сердце спокойно бьётся. Я настраиваюсь на его ритм и стараюсь глубоко дышать. Глаза мои распахнуты, и я всматриваюсь в темное окно. Сон настолько реален, что картинка Северуса, лежащего в крови, до сих пор находится под веками.
— До сих пор снятся плохие сны? — спрашивает Северус.
— Мне кажется, что я неплохо справляюсь со всеми страхами, кроме страха за твою жизнь. Все же хорошо? Мы вместе проживем долгую и счастливую жизнь?
Мои вопросы чаще всего не имеют ответа. Мой страх непреодолим. Я боюсь потерять дорогого мне человека. Но я не один. Меня окружают друзья и близкие. Рон, Гермиона и их дети Рози и Хьюго. Крестник Тедди Люпин и его бабушка Андромеда. Меня ждут в Норе и два раза в год зовут в Малфой-мэнор. Невилл и Луна Лонгботтомы, Джинни и Дин Томасы вместе с детьми почти каждую неделю навещают нас с Северусом в Блэк-хаусе, и у нас шумно и весело. Кричер не один, у него есть помощница Винки, и в семействе эльфов ожидается прибавление.
Северус целует меня в лоб и шепчет, что все хорошо. Я верю ему. Наконец я расслабляюсь и закрываю глаза. В этот раз до утра больше ничего не снится, но на всякий случай на тумбочке всегда стоит свежесваренное зелье Сна-без-сновидений.