— Я с ним поговорю, мисс. А теперь, если вы хотите заняться уборкой, — пожалуйста. Я не люблю просить леди вроде вас утомлять себя грязной работой, но миссис Джарвис очень занята в баре. Его оставить не на кого.
— Ну, конечно, мы все сделаем сами. А теперь, мистер Джарвис, давайте договоримся о цене. Надеюсь, скоро мы станем хорошо зарабатывать, и мы должны платить столько, чтобы это было и разумно, и справедливо.
Они договорились, что плата составит три фунта в неделю, и разошлись довольные друг другом.
На доставку мебели потребовалась неделя, и всю эту неделю сестры трудились с раннего утра до позднего вечера. Пока они остановились в приличном пансионе в Блумсбери[2], который рекомендовал им отец Дэвида. Дэвид жил там, когда учился в Лондонском университете.
Пансион был довольно убогий и неудобный, зато дешевый. А в мансарде им хотелось создать уютный уголок, так что девушки старались изо всех сил. Салли составила список вещей, которые нужно было доставить из Сент-Читаса: два кресла, стол, несколько книжных полок. Было решено разделить мансарду на два помещения: спальню и гостиную. Местный столяр был рад услужить друзьям мистера Джарвиса. Посреди комнаты к потолку был прибит карниз для шторы, чтобы можно было закрывать «спальню», если придут гости.
— Нас могут навестить друзья, — сказала Салли. — Кроватей не должно быть видно. Даже если мы попытаемся превратить их в диваны, где вы видели три дивана в одной крохотной гостиной?
Результат их трудов оказался не так уж плох. Правда, как заметила Энн, много друзей одновременно в их гостиной не поместятся.
— Если наши будущие мужья придут все сразу, — сказала Мэриголд, — это будет катастрофа.
— Придется им приходить по очереди, — смеясь, ответила Салли. — Таким образом, у каждой из нас будет два дня в неделю, а насчет воскресенья бросим жребий.
Как только сестры переехали в новое жилище, Салли отправила Энн и Мэриголд на поиски работы, а сама взялась доделывать всякие мелочи.
— Осталось покрасить плинтусы, — сказала она сестрам, — и стулья. Ну что же, получилась очень даже симпатичная комната.
Конечно, это было некоторое преувеличение. Они отчистили дощатый пол, насколько смогли, и покрасили под темный дуб. Стены выкрасили в бледно-желтый цвет, а оконные рамы, плинтусы и стулья — в голубой очень красивого оттенка; такие же голубые цветочки были на ситцевых занавесках и обивке стульев, привезенных из Сент-Читаса. Над камином повесили зеркало в позолоченной раме и картину, которая украшала кабинет их отца.
На картине были изображены возвращающиеся на берег птицы и море. Любуясь этим пейзажем, Салли всегда вспоминала слова отца: «Каков инстинкт у этих птиц, Салли! Ты никогда не думала о том, насколько разумнее было бы, если бы люди следовали инстинкту, подобно птицам, а не своим греховным убеждениям?»
Когда картину повесили, Салли даже произнесла про себя коротенькую благодарственную молитву, радуясь, что ее инстинкт подсказал ей правильную идею переезда в Лондон. До этого она никогда не думала, каким огромным и агрессивным может быть город. Она чувствовала себя маленькой и ничтожной на лондонских улицах. Иногда у нее возникало непреодолимое желание вернуться домой, снова оказаться среди людей, которых она любила и которые, без сомнения, всегда протянули бы руку помощи дочерям Артура Гранвилла.
В Лондоне они были чужими, никому не было до них дела. Временами, когда Салли оставалась одна, ее охватывала паника. Вдруг у них ничего не получится? Работу найти не удастся, деньги кончатся, что тогда с ними будет? В таких случаях Салли подходила к окну и смотрела на реку. Вода успокаивала, давала ощущение безопасности, как ее любимое море заставляло девушку почувствовать себя маленькой частичкой огромной Вселенной.
— Все хорошо. Успокойся. Не бойся.
Так шептала река Салли, и она снова принималась за дела, ободренная и уверенная.
Но сейчас, взглянув на Энн и Мэриголд, она испугалась. Ее красавицы сестры показались ей такими уязвимыми и беспомощными. Смогут ли они бороться за место под солнцем в этом жестоком мире, где все покупается и продается? Но все-таки Салли надеялась, что для всех них найдется какое-нибудь дело.
— Ремонт закончен, — сказала она. — Завтра и я пойду, попробую подыскать себе что-нибудь. Не стоит унывать: мы всего две недели в Лондоне.
— А что ты хочешь найти? — спросила Энн.
Салли улыбнулась:
— У меня есть одна идея, но мне не хотелось бы рассказывать о ней раньше времени. Вдруг ничего не выйдет?
2
Блумсбери — район в центральной части Лондона, где находятся Британский музей и Лондонский университет.