Взглянув на Бена, Мэриголд почувствовала угрызения совести. Она плохо с ним обращалась. Он частенько раздражал ее, но благодарить его было за что. Без него последние несколько недель могли бы оказаться поистине невыносимыми. Искренне сожалея о своей резкости, Мэриголд положила руку на руку Бена.
— Прости меня за то, что я была такой злой, — сказала она с улыбкой, перед которой с детства никто не мог устоять, если Мэриголд считала нужным извиниться.
Бен взял Мэриголд за руку. Они сидели в уединенном уголке ресторана, и соседние столики были, естественно, не заняты.
— Мэриголд, — чуть хрипловато произнес Бен, — я хочу кое о чем спросить тебя.
Мэриголд отняла руку и, достав пудреницу, посмотрелась в зеркальце.
— Да? — тихо сказала она.
К ее большому удивлению, Бен явно не решался заговорить. Он отодвинул тарелку и, словно забыв о хороших манерах, быстро достал сигарету и закурил, не спросив разрешения Мэриголд. Только затянувшись, он спросил:
— Помнишь, я возил тебя к своей матери?
— Конечно, — ответила Мэриголд. — Как она поживает?
— Я возил тебя к ней по особой причине, — продолжал Бен, не отвечая на вопрос. — Я хотел познакомить тебя с матерью, а ее — с тобой.
— Конечно. Это было очевидно.
— Не совсем, — ответил Бен. — Я привозил к маме многих девушек и, скажу откровенно, Мэриголд, она ни разу их не одобрила. Ты совсем другая. Ты ей понравилась, и она честно мне сказала, что, по ее мнению, ты подходящая девушка для меня.
Мэриголд секунду смотрела на него в полном изумлении, прежде чем до нее дошел весь смысл сказанного. Она несколько принужденно рассмеялась.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Да. Моя мать хотела бы, чтобы мы поженились.
— Но, Бен! Я не очень понимаю. Ты делаешь мне предложение, потому что так хочет твоя мама?
— Я тоже этого хочу, — очень серьезно ответил Бен. — Ты мне уже давно очень нравишься, Мэриголд. Не смею утверждать, что я именно такой муж, какого ты искала, но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты была счастлива, и, надеюсь, мы прекрасно заживем вместе. Правда?
Мэриголд закрыла лицо руками, словно защищаясь.
— Но, Бен, это смешно! Ты нисколько не любишь меня и хорошо об этом знаешь.
— Люблю, — ответил Бен. — По крайней мере я думаю, что люблю. Просто ты мне не давала возможности задуматься об этом. Ты всегда держала меня на расстоянии. Ты даже не позволяешь мне поцеловать тебя. Но даже если мы и не влюблены по уши друг в друга, мы можем научиться любить, я уверен.
— О, Бен, Бен! — с улыбкой произнесла Мэриголд, но вдруг слезы потекли по ее щекам. Она вдруг поняла, каким простым и безыскусным был Бен Барлоу на самом деле. В глубине души он был всего лишь маленьким мальчиком, который играл во взрослость, а когда дело доходило до самых серьезных решений в жизни, делал то, что велела мама.
Мэриголд сняла элегантную шляпку, положила ее рядом на стул и провела пальцами по волосам. Затем, будто почувствовав себя свободной, она немного подалась вперед и сказала:
— Послушай, Бен, я понимаю то, что ты пытаешься мне объяснить, и с уважением отношусь к твоим чувствам, но ты вынуждаешь меня почувствовать себя гораздо старше и мудрее тебя. Когда люди вступают в брак, Бен, они должны любить друг друга. Не думаю, что так уж легко пожениться, а затем прожить счастливо всю жизнь вместе. Но для этого необходима прочная основа: любовь, настоящая любовь.
— Но я люблю тебя, Мэриголд, — воскликнул Бен.
Мэриголд покачала головой:
— Не по-настоящему.
— Но я очень полюблю тебя, если ты мне позволишь.
Мэриголд вздохнула:
— Дело не в том, чтобы позволить. Любовь либо есть, либо ее нет. Невозможно сказать себе: я влюблен, потому что это подходящий для меня человек. Когда любишь кого-то, то любишь просто так, не думая о том, что это за человек, чем он занимается.
— Ты подходишь мне, и я хочу на тебе жениться, — упрямо повторил Бен.
— Потому что твоя мама посоветовала тебе!
— Не только, но и это важно. Посмотрим на это беспристрастно. Моя мать мудрее меня на этот счет. Она вытягивала меня из многих передряг, и если она говорит, что женщина мне подходит, я готов согласиться с ее мнением.
Мэриголд нежно улыбнулась. Милый Бен! Его вера в свою мать, готовность подчиниться ее воле просто умиляет, и она не станет разубеждать его или стараться нарушить эту преданность. Отведя глаза в сторону, она пробормотала: