— Спасибо, но я сама доберусь.
— Послушай, Мэтчисон, я не люблю, когда мне перечат. Сказала, садись — значит садись.
— Ты меня знаешь?
— Конечно, еще б не знать. Ты в нашей школе знаменитость, можно так сказать, — девчонка хмыкнула.
Кэрол помолчала, грустно понурив голову, зная, что слава у нее такая, что врагу не пожелаешь. Потом снова подняла взгляд на девчонку. Та, придерживая велосипед, наблюдала за ней и ждала, когда она, наконец, решится согласиться на ее предложение.
— Ну, поехали? — нетерпеливо спросила она.
— Ты знаешь, кто я, и… хочешь отвезти меня домой? — не могла поверить Кэрол.
— Да.
— Почему? — недоумевала Кэрол, шокированная неожиданной дружелюбностью этой девочки.
Та бросила на нее удивленный взгляд.
— Потому что тебя побили, и ты себя плохо чувствуешь, я знаю. А еще потому, что ты мне нравишься.
— Я?! — поразилась Кэрол.
— Ты.
Кэрол недоверчиво смотрела на нее. Она уже свыклась с мыслью, что ее презирают и ненавидят, что она просто не может нравиться. Все считают ее «мусором», как выразилась Кейт Блейз, и вдруг какая-то странная девчонка, которую она видит впервые в жизни, заявляет, что она ей нравится? Наверное, она смеется, издевается.
Заметив ее сомнение, Эмми неожиданно рассмеялась.
— Мне понравилось то, что ты не уступила этим сиамкам, не струсила. Не слушай никого. Те, кто обижают тебя — дураки, они ничего не понимают. Ты ничем не хуже других, и молодец, что пытаешься за себя постоять. Я научу тебя драться. Я умею. И тогда ты сможешь надрать задницу каждому, кто тебя обидит. А пока это могу делать за тебя я.
— Спасибо, — только и смогла сказать Кэрол.
— Садись и показывай, где живешь. Я плохо знаю город, мы недавно переехали сюда.
Повесив сумку за спину, Кэрол пристроилась на багажник велосипеда, и ее новая знакомая резко рванулась с места, отчего Кэрол едва не свалилась на асфальт.
— Держись! — бросила через плечо Эмми. — Я люблю ездить быстро!
Кэрол покрепче ухватилась за велосипед, чтобы не упасть. Эмми довезла ее до самого дома и, казалось, ни чуть не устала. По дороге она рассказала, что ее отец военный, и его перевели сюда. По ее словам, их семья все время переезжает с места на место, и за свои десять лет она, Эмми, уже пол мира объехала. Последнему Кэрол не очень-то поверила, но девчонка ей очень понравилась, и она заворожено и с восторгом ее слушала. Эмми показалась ей очень интересной и забавной. И необычной. Не такой, как все. Не только из-за внешности, не соответствующей полу, и того, что она единственная, кто проявил к ней симпатию. Эта девочка, так похожая на мальчишку внешне и поведением, почему-то сразу притянула к себе Кэрол, пришлась по душе, очаровала. Как Мэтт когда-то.
Когда она умчалась, помахав на прощание рукой, чувство одиночества, как никогда раньше, сдавило сердце Кэрол. Она вдруг почувствовала, как ей хочется иметь друзей. Или хотя бы одного друга. Кого-то, кто не отвергал бы ее, не презирал, относился к ней иначе, чем другие. С кем она могла бы поговорить, посмеяться. Но никто не хотел с ней дружить. Ее считали мусором, отбросом. Водиться с ней было бы стыдно, унизительно. Того, кто осмелился бы с ней дружить, засмеяли, затравили бы также, как ее.
Проводив Эмми тоскливым взглядом, Кэрол вздохнула и вошла в дом, думая о том, что завтра эта девочка к ней даже не подойдет и будет обходить стороной, словно прокаженную, как делали все. Что ж, Кэрол была благодарна и за то, что она проявила к ней сочувствие, и на большее и не рассчитывала. Она подумала о том, что совсем не обидится, если завтра Эмми отвернется от нее, сделав вид, что не знает ее и знать не хочет. Ничего другого она и не ждала.
Элен и остальные кумушки, расположившиеся в холле на диване, вытаращили глаза, увидев побитую девчонку.
— Проблемы в школе, Кэрол? — спокойно и даже равнодушно поинтересовалась Элен.
— Все нормально, мам, — отозвалась девочка.
Когда утром Кэрол посмотрелась в зеркало, она испугалась собственного отражения. Побитое лицо опухло, по скуле расплылся огромный фиолетовый синяк. На ее счастье, был выходной, и занятий в школе не было. Стоило ей выйти из комнаты, как отовсюду слышались смешки, даже мать ее подковырнула. Забрав свой завтрак, девочка закрылась в своей комнате. Не успела она и крошки съесть, как вдруг что-то стукнуло по стеклу. Открыв окно, Кэрол осторожно посмотрела вниз. Сердце ее захолонуло от восторга и радости, когда она увидела Эмми, которая улыбнулась ей и весело замахала руками.
— Можно к тебе? — крикнула она.
— Конечно, я сейчас… — Кэрол осеклась, когда Эмми проворно закарабкалась к ней по многолетнему плющу, опутывающему стену дома.
— Эмми… Осторожно, не упади.
Та самоуверенно засмеялась в ответ, и вскоре благополучно доползла до окна и влезла на подоконник.
— Привет! — она ослепила Кэрол широкой белозубой улыбкой. — О-о, как тебя… — она раздула щеки. — Болит?
— Да нет, — соврала Кэрол.
Эмми бросила взгляд ей за спину и, резко вскрикнув, бросилась к тарелке с завтраком, стоявшей на постели.
— А-а, смотри, твою картошку крыса жрет! — она запрыгала на месте, расхохотавшись.
— Не тронь ее, — испугалась Кэрол. — Это Кейси, моя мышка.
— Твоя? Это вместо кошки или собаки, что ли?
— Да, наверное. Собаку мама не разрешит, — Кэрол тяжело вздохнула, присев на кровать.
Эмми примостилась рядом.
— У меня есть собака, овчарка немецкая, Спайк, — с гордостью похвасталась она.
Заметив грусть на лице Кэрол, девочка мягко улыбнулась.
— Если хочешь, то давай это будет наша собака, моя и твоя. Хочешь?
— Правда? — не поверила Кэрол.
— Конечно. Завтра сбегаем ко мне, и ты обязательно с ним познакомишься и подружишься. Спайк веселый и очень умный.
Весь день они провели вместе. Никогда Кэрол еще не было так хорошо, как тогда, рядом с Эмми.
Эмми была шумной озорной девчонкой, к тому же такой хохотушкой, что не смеяться с ней было просто невозможно. Она всегда была одета в джинсы или шорты, а ее на коротких кучерявых волосах постоянно была надета бейсболка козырьком назад. Новая подружка Кэрол была смуглой мулаточкой с очень миленьким, хорошеньким личиком, с огромными черными глазами, маленьким носиком и вечно улыбающимися полными губками.
К безумной радости Кэрол, Эмми продемонстрировала желание дружить с ней. Они вместе стали ездить в школу, вместе возвращались домой, вместе делали уроки. Эмми катала Кэрол на спортивном велосипеде, который, как и пес Спайк, был всегда при ней. Спайк ходил за ними по пятам, девочки брали его с собой даже в школу, где он ждал их у дверей.
Как-то раз близнецы Кейт и Мег снова попытались устроить засаду, но Спайк заступился за своих подружек, заставив девчонок удариться в бегство.
Но вражда между ними завязалась не шуточная, это понимали обе стороны. Настоящая война — девочки делали друг другу всевозможные гадости, строили планы «военных действий».
Сестры отличались удивительным коварством в свои еще сопливые годы. Не понятно, каким образом, они настраивали против Кэрол и Эмми учителей, ловко проделывали всякие подлости, порой доставляя крупные неприятности. И во всех стычках, для окружающих Кейт и Мэг оставались хорошими невинными девочками, а Кэрол и Эмми — злыми и завистливыми фуриями, не оставляющими несчастных малышек в покое.
Не редкостью было и то, что свои низкие проделки сестры сваливали на Кэрол и Эмми, переводя все удары на них.
Забавная игра в войну превратилась в нечто жуткое.
С каждым днем, оставаясь безнаказанными, сестры смелели и вкладывали в свои проказы все больше жестокости и зла.
За лето Кэрол и Эмми настолько привязались друг к другу, что и часа не могли провести врозь. Кэрол полюбила подружку так, как никогда никого не любила.
Взбалмошная и энергичная, Эмми никогда не позволяла ей скучать.
Благодаря ей, Кэрол научилась смеяться и перестала замыкаться в себе.