— Жаль, что мама так не считает.
Миссис Берджес поднялась.
— Вы можете отправляться в комнату Эмми, я думаю, вам есть, о чем поболтать, ведь праздник уже на носу.
Заметив, как загорелись глаза у обеих девочек, она тихо засмеялась.
— Идите, куколки, а я пока навещу твою маму, Кэрол.
Проводив девочек взглядом, она некоторое время задумчиво стояла посреди комнаты с помрачневшим лицом, затем, тяжело вздохнув, решительно накинула пальто и вышла из комнаты.
Когда Кармен Берджес вошла в комнату Элен, сопровождаемая маленькой огненно-рыжей женщиной, больная без сил лежала в постели. Ее красные воспаленные глаза с недоумением оглядели гостью.
— Что вам надо? — хриплым голосом поинтересовалась Элен.
Кармен подошла ближе.
Она отметила, как изменилась Элен, постарела, осунулась. Она выглядела намного старше своих лет, хотя вряд ли кто вообще знал, сколько ей на самом деле лет. Даже Кэрол.
Казалось, Элен прочитала ее мысли.
— Не надо на меня так пялиться, — с холодной ненавистью сказала она. — Будь у тебя такая жизнь, ты бы выглядела не лучше. Знаешь, — она окинула ее уничтожающим взглядом и сипло рассмеялась, — да ты и сейчас-то выглядишь не лучшим образом.
— Я пришла к тебе не для того, чтобы обсуждать, как мы обе выглядим, — спокойно сказала Кармен. — Я здесь из-за твоей дочери.
Элен сразу напряглась, лицо приняло жестокое выражение.
— Наша с ней жизнь тебя совершенно не касается. И я думаю, тебе лучше уйти.
— А ты не думаешь, где сейчас твоя дочь?
— Моя дочь сейчас в своей комнате.
— Твоя дочь у меня дома. Она пришла к нам в одной блузочке и порванных тапочках, заплаканная и напуганная, — в голосе Кармен слышалось негодование и возмущение. — И она все нам рассказала, все, что произошло.
— И что же она рассказала? Как истерически кричала, что ненавидит меня и чуть не убила меня подносом — это, да? — рот Элен скривился в ядовитой ухмылке. — Так это мне надо быть заплаканной и запуганной, не так ли?
— Ты отвратительна! — не выдержала Кармен, кипя от ярости и обиды за несчастную девочку.
В ответ Элен лишь рассмеялась, гадко, мерзко, заставив Кармен содрогнуться от отвращения и ужаса.
— Я пришла предупредить, что на ночь она останется у нас, — сохраняя последние остатки хладнокровия, проговорила Кармен.
Элен вдруг резко подскочила на кровати и, сев, ткнула пальцем ей в лицо.
— Можешь вообще забрать ее. Насовсем, понимаешь? Я дарю ее тебе на Рождество, — и, откинувшись назад, оглушительно расхохоталась.
Кармен смотрела на нее, разинув рот и хлопая глазами. Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, но на лице ее отразился страх.
— Элен, вы больны, — тихо, дрожащим голосом сказала она.
Безумный смех оборвался, и на Кармен устремились потемневшие злые глаза. Пальцы Элен скомкали простынь, потом резко рванули. И тонкая ткань треснула.
Кармен невольно шагнула назад.
— Что? — переспросила Элен. — Ты говоришь, что я — сумасшедшая? Чокнутая, да?
Она привстала на постели.
— Послушай, что я тебе скажу, милочка. Если ты еще раз сунешься в мой дом, я сверну тебе шею, ясно? А Кэрол передай, что пока пусть не появляется мне на глаза. Скажи, что я не буду на нее сердиться, если до Рождества она не будет мозолить мне глаза, — она поколебалась, прежде чем продолжить. — И еще скажи, что я принимаю ее лекарства. Скажи, что говорю ей спасибо, но ее забота мне не нужна — это передай обязательно, поняла?
Элен устало упала на подушки и закрыла глаза.
— А теперь убирайся, — тихим безжизненным голосом проговорила она и умолкла.
Мгновение Кармен смотрела на нее.
И вдруг у нее появилось ощущение, что Элен гораздо хуже, чем она сама представляет. Она выглядела так, будто из нее медленно высасывают жизнь. Что будет с Кэрол, если она умрет?
Никогда Кэрол еще не была так счастлива, как в эти дни, проведенные в семье Эмми. Несколько самых счастливых дней в ее жизни! Кэрол казалось, что она попала в совершенно другой мир, в мир любви и спокойствия. Родители Эми относились к ней во много раз лучше, чем ее собственная мать. И девочке не хотелось, чтобы это кончалось, она мечтала, чтобы это длилось вечно.
Перед праздником у всех в доме было приподнятое настроение, шли приготовления к Рождеству. Заготавливались подарки, подбирались наряды. И Кэрол не обделили. У Эмми было очень красивое выходное платье, которое та терпеть не могла. Когда Эмми узнала, что мама хочет, чтобы она на Рождество надела его, то уперлась, как молодой барашек, возражая.
— Вы хотите, чтобы надо мной все смеялись? Нет уж, дудки!
— Но Эмми, почему кто-то будет над тобой смеяться, это очень даже красивое платье, — удивлялась Кэрол.
— Я буду выглядеть в нем, как кукла. И вообще, оно не в моем вкусе, — коротко и ясно объяснила Эмми.
— У тебя вообще нет никакого вкуса, — немного раздосадовано сказала Кармен. — Ты что, всю жизнь собираешься одеваться, как мальчишка?
— Нет, когда я вырасту, я буду одеваться, как мужчина, — язвительно отпарировала озорная девчонка.
Кармен удрученно покачала головой, Кэрол только нежно улыбнулась. Эмми, ее любимая Эмми, была неисправима. Девчонка перехватила ее взгляд, и глаза ее засверкали, как было всегда, когда ее посвящала какая-либо идея. Схватив платье, она протянула его Кэрол. Та непонимающе заморгала.
— Я дарю его тебе, — торжественно объявила Эмми. — Оно тебе нравится, и выглядеть в нем ты будешь гораздо лучше, чем я. А я как ни разу его не надела, так и не надену.
Кэрол в растерянности посмотрела на миссис Кармен. Женщина одобряюще улыбнулась.
— А ну-ка, примерь, — она подмигнула немного шокированной девочке.
Платье пришлось немного ушить, подогнав по фигуре Кэрол. Когда же она взглянула в зеркало, то дыхание ее перехватило.
— Ой, какая ты хорошенькая! — искренне радовалась Эмми. — Том Фокстер будет твой!
Услышав это имя, Кэрол сконфузилась и залилась густой краской. Эмми издевательски расхохоталась над ней.
Дни протекали весело и беззаботно, только одно оставляло Эмми в недоумении. Куда так резко и без предупреждения исчезла Роза?
— Может быть, она поехала к родственникам на Рождество? — предполагала Кэрол.
— О чем ты говоришь? Ее единственная родственница Джоун, — Эмми явно была обеспокоена. — Знаешь, что я сделаю? Наверное, я поговорю с Джоун.
Узнав о том, что ее тетя пропала, Джоун впала в такое возбуждение, что если бы не Эмми, она разнесла бы в щепки весь приют. Эмми заставила ее успокоиться. Сидя на холодной лавочке, Джоун дрожащими пальцами курила сигарету, в глазах светилась неподдельная тревога.
— Почему ты мне раньше об этом не сказала?
— Она взрослая женщина, она могла отлучиться на пару дней по своим делам. Почем я знаю? — пожала плечами Эмми. — Может, оно так и есть.
— Нет, никуда она не уезжала. С ней что-то случилось, я чувствую, — голос Джоун дрожал. — Надо заявить в полицию.
— На каком основании? Они не станут бросаться на поиски человека, который отсутствует несколько дней. Может, подождем еще пару дней?
— Нет, — отрезала Джоун. — Мы должны найти ее.
Эми не стала возражать. Джоун поднялась с лавочки.
— Пойдем, — сказала она. — Сходим к ней домой.
— А тебе разрешат покинуть приют?
— К черту их всех, — она решительно зашагала по аллее.
Эми пошла за ней, сознавая, что Джоун на взводе и не сладко придется тому, кто попадется ей под руку.
Они долго звонили в дверь квартиры Розы, но никто не отзывался.
— Бесполезно, — удрученно качнула головой Джоун.
Вдруг слева скрипнула дверь, и появилось любопытное старческое лицо.
— Вы кого ищите?
— Вашу соседку, Розу Дэй, — быстро ответила Эмми.
— А зачем она вам? — глаза старухи подозрительно сузились.
— Я ее племянница, — нетерпеливо сказала Джоун. — Вы знаете, где она?