— Никогда не снимай это. Цветок твоей спасительницы убережет тебя от смерти.
Кэрол нравился этот талисман, но она носила его скорее как украшение, а не средство от сякого рода опасностей. Потом она просто привыкла чувствовать его на шее, и без него появлялось ощущение, будто чего-то не хватает, словно части ее самой.
И все же этот сон…
Кэрол посильнее натянула на себя одеяло, устремив взгляд в окно.
По стеклу яростно тарабанили струи дождя, было слышно, как шумит под окном с какой-то тревогой сирень-спасительница. Глаза девочки испуганно раскрылись, когда она расслышала какие-то слабые стоны. Они не были похожи на те, что она часто слышала по ночам из сдаваемых комнат…
Эти звуки были какими-то жуткими, тоскливыми, словно стонал ребенок.
Прошло много времени, прежде чем Кэрол поняла, что это ветер. Но ее страх все равно не уменьшился. Этот сон… Неужели она опять вывалится из окна? Подумав о сирени, девочка немного приободрилась. Засыпая, она решила, что завтра и близко не будет подходить к окнам.
Рано утром, когда все еще спали, а комната была наполнена предрассветными сумерками, Кэрол оделась, затянула кудрявые волосы в хвостики, старательно умылась и тщательно вычистила зубы, как учила ее Мадлен. Обычно в это время старушка была уже на ногах. Она всегда вставала раньше всех, чтобы успеть приготовить завтрак для обитательниц мотеля и постояльцев. Кэрол просыпалась, чтобы ей помочь. Вот уже год, как Элен определила ее Мадлен в помощницы. Руки старухи утратили былую подвижность и ловкость, быстро уставали и болели от тяжелых нагрузок, и если поначалу сердце ее замирало от ужаса, когда она видела нож в маленьких руках малышки, то теперь не могла уже обойтись без ее помощи. За год Кэрол так наловчилась работать ножом, что чистка и резка овощей и фруктов полностью перешла в ее обязанности. Даже опытная Мадлен, всю жизнь проработавшая на кухне, не могла теперь угнаться за ее проворными быстрыми ручками, которые когда-то с превеликими предосторожностями обучала обращаться с ножом. Девочка маленьким вихрем носилась по кухне, подавала, подносила, мыла, убирала. Они вместе ездили за покупками, Мадлен учила ее выбирать продукты. Девочка с интересом и радостью перенимала ее мастерство, оказавшись способной ученицей. А Мадлен говорила ей, что она научит ее превосходно готовить, чтобы, подрастя, она смогла уехать отсюда и устроиться на работу в ресторан или к каким-нибудь состоятельным людям поваром. Мадлен всегда твердила, что она должна уехать, что нельзя оставаться здесь. В последнее время старушка даже поговаривала о том, чтобы уехать самой и забрать ее с собой.
— Ты поедешь со мной? — спрашивала она у малышки, которая кивала в ответ.
И однажды произошел скандал, после которого стало ясно, что Элен не отпустит от себя дочь. Кэрол слышала лишь обрывки разговора между Мадлен и матерью.
— Она тебе все равно не нужна! — кричала Мадлен. — Что ждет ее в этом месте? Она смазливая девчонка, еще несколько лет, и какой-нибудь грязный шоферюга затащит ее в темный уголок и надругается! А может, и несколько лет ждать не придется, объявится какой-нибудь извращенец, как тот, что уже лез ей под юбочку… боже, подумать даже страшно! На это ты обрекаешь свою дочь? Отдай ее мне, я буду заботиться о ней, отдам ее в школу!
— Нет, — спокойно говорила в ответ Элен. — Она останется здесь.
— Зачем? Неужели ты хочешь, чтобы она стала одной из твоих шлюх? Чтобы жила той жизнью, что живешь ты?
— А почему нет? — усмехнулась зло молодая женщина. — Чем она лучше меня? Почему должна жить иначе?
— Ты хочешь, чтобы она была шлюхой? — поразилась Мадлен.
Элен промолчала. Старушка затряслась от ярости.
— Я не позволю тебе!
— Я ее мать, и мне решать, как ей жить. Если ты будешь вмешиваться, я не буду ждать, когда она подрастет, и продам ее сейчас.
— Ты чудовище! За что ты так ненавидишь ее, она же твоя дочь! За что хочешь погубить?
Кэрол не слышала, что ответила на это Элен. Но с тех пор она знала и помнила о том, что мама ненавидит ее, что хочет «погубить». И когда Мадлен предложила ей сбежать вместе с ней, согласилась без колебаний. Они даже уже составили план и решили, куда уедут, чтобы Элен не смогла их найти.
— Я ей не позволю, моя малышка, — обещала Мадлен, крепко обнимая девочку. — Я спасу тебя от того кошмара, на который она тебя обрекла…
Мадлен скопила уже достаточно денег для того, чтобы уехать, и теперь только ждала подходящего момента, чтобы незаметно улизнуть из дома. Но их планам не дано было осуществиться. И не Элен им помешала, которая даже не догадывалась о том, что задумала старуха.
В то роковое утро, не найдя Мадлен на кухне, Кэрол поднялась в ее комнату. Старушке все тяжелее было подниматься по утрам, она стала частенько спать дальше, не слыша будильник, и Кэрол уже не раз приходила будить ее.
Шторы были закрыты, и потому в комнате было совсем темно.
Подкравшись к кровати, девочка заглянула в лицо старушки.
— Мадлен! Пироги горят!
Обычно это срабатывало получше всякого будильника. Мадлен вскакивала и, хватаясь за голову, неслась на кухню, после чего со скалкой гонялась за ликующей хулиганкой.
Но сейчас она почему-то продолжала спать. Кэрол повторила погромче. Подергав ее за руку, недоумевающая девочка бросилась в комнату матери, нарушив тишину мотеля громкими воплями:
— Мама, мама! Мадлен не просыпается!
Немного позже, когда пришел доктор, Кэрол незаметно прокралась за ним в комнату Мадлен. Не решившись пройти дальше порога, девочка наблюдала за доктором, который был ей уже знаком. Приятный мужчина лет пятидесяти пяти, уже абсолютно седой, из-за чего казался старше своего возраста, ласковый, с добрыми, всегда смеющимися глазами. Он лечил Кэрол, когда она упала из окна, завоевав ее симпатию и доверие. И сейчас, наблюдая, как он осматривает Мадлен, она успокоилась, твердо убежденная в том, что раз пришел доктор Пресвелд, то со старушкой все будет в порядке.
Кэрол не поняла, когда он спокойно объявил о том, что у Мадлен паралич. И испугалась, вжавшись в косяк, заметив, как исказилось лицо матери, которая окинула старушку злым взглядом, после чего приветливо улыбнулась доктору.
— Думаю, лучше всего нанять сиделку — с миссис Гриссон рядом нужно быть постоянно, — сказал он, собираясь уходить. Заметив тихо отступившую от двери девочку, он наклонился к ней и улыбнулся.
— О, здравствуй, маленький летчик! Ну что, ты больше не пытаешься взлететь с окна? А?
Кэрол уперлась в него взглядом, поджав губы.
— Что такое паралич? — требовательно спросила она, но голос ее дрожал.
Доктор в замешательстве переглянулся с матерью девочки, которая сдержано улыбнулась и взяла дочь за плечи.
— Солнышко, поднимись лучше в свою комнату, — с фальшивой нежностью проворковала женщина и хотела выставить ее за дверь, но девочка резко вырвалась, не отрывая взгляда от доктора. На пухлых щечках заблестели слезы.
— Кэрол! — повысила голос мать, но доктор оборвал ее спокойным жестом руки.
— Не надо, — тихо сказал он ей и, присев, вытер с личика ребенка слезы. — Не плачь, милая.
— Мадлен умерла? — всхлипнула Кэрол.
— Нет, но она не сможет теперь вставать, — пытался объяснить доктор, осторожно подбирая слова. Девочка его перебила:
— И только?
— Ну, в общем, да…
— Так пусть лежит, в этом нет ничего плохого, — глаза девочки заблестели от радости.
— Да, конечно, — растерянно пробормотал Пресвелд, поднимаясь, и потрепал малышку за щечку. — Мне пора, летчик… Завтра я приду взглянуть на Мадлен, а пока присматривай за ней.
Кэрол кивнула и побежала за ним, чтобы проводить. Когда она вернулась в комнату Мадлен, там были уже Аркетт, Ланкастер, Силвиа и Дэй, горячо обсуждая произошедшее. Девочка, прижимая к груди Лимки, как можно незаметнее проскользнула в комнату и забилась в угол, устроившись на скамеечке. Элен была вне себя.
— Наймите сиделку! — бушевала мать. — Чем я буду ей платить, этим, что ли? — она вульгарно коснулась места пониже живота. — Мне нужно икать новую повариху, а не возиться с этой развалившейся старухой!