Я сплюнула пасту с резким вкусом ментола, прижалась лбом к зеркалу, и глубоко вздохнула. К такому я была не готова. Что бы мне ни пришлось пережить в прошлом, но сейчас я не готова... У этого человека видео с места преступления. Не знаю, как мои отпечатки пальцев могли оказаться на орудии убийства. Я ведь не вынимала нож из груди несчастного... или вынимала? Но разве это так важно? Я была там, рядом с тем мертвым, дотрагивалась до него, пыталась помочь... это то, что я помню.
Глаза испуганно бегали, стараясь охватить пространство, словно выискивая подсказку, что делать. Когда в дверь бесцеремонно постучали, пришлось ее отпереть, чтобы столкнуться нос к носу с моим ночным кошмаром.
- Что-то ты долго, - заметил "кошмар", - собирайся, у тебя осталось мало времени.
Вот тут он был полностью прав. Приоткрыв дверцу трехногого, подпертого какими-то деревяшками чтобы стоял ровно шкафа, я безразлично вывалила вещи с полки, извлекая из создавшейся кучи по одной и забрасывая в извлеченный из кладовки рюкзак. Спешить мне было некуда, чего нельзя было сказать о моем госте. Видимо, он не жаждал вытаскивать меня из квартиры под изумленные взгляды соседей, поэтому разгадав мой примитивный саботаж, выхватил у меня из рук очередную тряпку, и со злостью зашвырнув ее в рюкзак, рявкнул:
- Достаточно! Уходим!
Он отвлекся. А я как будто этого и ждала. Точнее, совсем не ждала, просто чувствовала, что именно сейчас, в эту самую секунду должна ударить в самое больное место. Раздался его сдавленный крик, и он одной рукой схватился за пах, а другой сжал мое запястье. Даже не делая попытки освободиться, я схватила из-под шкафа отвалившуюся ножку, и, изо всех сил двинула незваного гостя по голове. Удар пришелся в лоб, что не особенно задержало нападавшего, зато здорово его разозлило. Из-под немного съехавшего капюшона я рассмотрела тяжелый заросший щетиной подбородок.
- Убью! - пророкотал тип, но в этот момент я вцепилась руками в полированное дерево времен раннего совдепа, ставшее между нами преградой, и резко ударила нападавшего дверцей. Действуя скорее инстинктивно, напряглась, делая последнее усилие, понимая, что оно действительно может стать для меня последним в жизни, я свалила на типа двухстворчатый шкаф. Грохот мат и звон разбившегося зеркала слились в один оглушительный звук, а я, как последняя идиотка застыла на месте, возле сжавшейся в кулак порезанной чем-то ладони моего противника, появившейся из-под завала.
- Ты... сууу
Он пытался выбраться, и это меня окончательно вывело из ступора. Набросив на себя футболку и джинсы, я схватила рюкзак и припрятанные на черный день деньги, и выбежала из дома, в последний момент вспомнив, что надо обуться.
По дороге, то и дело огладываясь, забежала в супермаркет, стараясь не выглядеть слишком встревоженной и затеряться в толпе. Тот тип мог быть не один, и за домом, должно быть следили. Значит, мне нужно спрятаться. Исчезнуть, чтобы никто и никогда меня не нашел. Было совершенно не понятно, кому и зачем я понадобилась. Но если эти люди захотят, я могу сесть в тюрьму. Никто не поверит, что я всего лишь прогуливалась ночью, случайно став свидетелем убийства. Я и сама уже в это не верила. А вдруг это и правда была я? Кто может сказать, что происходит в голове у спящего человека? Я не знала себя, никто меня не знал. И если бы понадобилось заключение психиатра, у меня были бы все шансы оказаться в тюремной психбольнице, доказывая добродушному персоналу, что я не серийный убийца. Но, может быть, мне нужно сперва доказать это самой себе?
Я всматривалась в витрине магазина в свое побледневшее от страха лицо, не в силах понять, что меня пугает больше. Это шок, я просто еще не пришла в себя. Этот человек, кто бы он ни был, хочет меня оклеветать. Я не виновна! Просто не могу быть виновной!
Куда мне идти? К Иришке? Но если за мной следили все это время, то наверняка знают о ней. Мама так далеко, да и вряд ли мне удасться выехать за границу до того, как меня задержат. Неужели в этом мире нет ни одного места, где бы я могла спрятаться?
***
Утро, как известно, добрым не бывает. А когда оно еще и похмельное, это тяжелее вдвойне. Мне действительно было жаль Ксению, но собственные проблемы выступали на первый план. Эгоистично, без сомнения, но я никогда не претендовала на звание альтруиста. Впрочем, глядя на помятое, бледное и припухшее лицо девушки, я все же сжалилась над ней, и помогла добраться до ванной комнаты, надеясь, что она достаточно пришла в себя, чтобы не захлебнуться в воде. На этом я посчитала свой долг уплаченным, а терпение исчерпанным.
Забравшись с ногами на кровать, я принялась перебирать в памяти происшедшее прошлым вечером. Ничего особенного, всякое может случиться.
У него была моя фотография...
Он легко разделался с тремя боксерами, его ирония и насмешки выводили из себя.
Он меня поцеловал...
Я машинально притронулась пальцами к губам, словно стирая недавнее прикосновение.
Он чужой и ему нельзя доверять. К тому же, у него травмирована кисть. Иначе, почему бы ему ее скрывать под перчаткой?
Память услужливо воскресила картины из прошлого, но я тут же отмахнулась от них, словно не желая признавать, что такое может быть.
Я ведь запутала следы, он или они не могли бы меня найти.
Но ОН нашел...
Это пока не известно! К тому же, однажды я уже справилась с этой проблемой. И если придется сделать это снова, не побоюсь придавить врага чем-нибудь потяжелее шкафа. Чтобы наверняка.
Он знает, где я живу. Знает, что мне некуда идти. Я у него на крючке.
А если нет? Если это не он? Перебирая в памяти события последних нескольких дней я старалась разгадать шараду, которую мне навязали. Ночные убийства, бегство, блуждание по незнакомым городам, чтобы навсегда затеряться, исчезнуть. Поиски отца, встреча с братом, бандиты... загадочный заложник. Могли ли это быть звенья одной цепи? Или, может быть, мне угрожало что-то еще? Те бандиты явно охотились за камнем. Возможно, из-за этого пострадал отец. Но мой ночной гость... здесь что-то другое.
По крайней мере, это лучше, чем мысль о том, что, что ночью в припадке сомнамбулизма я ножом в сердце прикончила трех человек. И, разумеется, гораздо проще было думать, что тебя преследуют коварные убийцы, а не то, что убийца ты сама.
XV
Я снова осмотрела кабинет Ростовского и ничего не почувствовала. Тот раз когда я под угрозой жизни нашла кольцо, теперь казался чистой случайностью. История Искателя была похожа на бред, а Борис Иванович, верящий в подобное, на наивного человека. Вот только Ростовский не был наивен, я это чувствовала, как бы мало его не знала. Он увидел во мне нечто, за что стоило рискнуть навлечь на себя неприятности с законом и неизвестными бандитами. А это значит, что мне тоже пора расширить границы восприятия и посмотреть на жизнь другими глазами.
Мне не хватало Тимура... и камня. За несколько часов, что я держала его в руках он смог забраться мне под кожу, проникнуть глубоко в мысли и надолго укорениться там. Вот уже неделю я не слышала мелодии в своей голове, и каким-то странным образом знала, что мой брат и камень слишком далеко от меня. Возможно, их разделили. Возможно... Нет, Тимур жив, я это знала.
Усевшись в потертое кожаное кресло отсутствующего хозяина, я выдвинула несколько ящиков. Они были пусты, и моя совесть громко вопила остановиться и прекратить обыск, но я мужественно от нее отмахнулась. Если расценивать пистолет в руках Ростовского как некий толчок, спусковой механизм для пробуждения моих скрытых способностей, то именно теперь мне его здорово не хватало. Борис Иванович говорил, что Искатель способен почуять любую ценную вещь на расстоянии. Тимур человек, означает ли это, что мои гипотетические способности не смогут помочь?
- Что ты здесь забыла? - Димка заглянул в открытую дверь, но поняв, что его вопрос меня совершенно не смутил и не заставил покинуть кабинет, вошел вовнутрь.