Аннабелл медленно повернулась и пошла вниз по лестнице.
— Боюсь, все так же. — С другой стороны, больным чахоткой, как правило, лучше не становится. Она проглотила подступивший к горлу комок. — Все время дышит с трудом, по вечерам поднимается температура. Но мы с Дафной полны надежд на то, что лекарства, прописанные доктором Конвелом, ей помогут.
Миссис Боумен задумчиво покивала головой, потом махнула ей рукой, приглашая на кухню.
— Возьмите себе хлеба и рагу, угостите сестру с матерью. — Она мельком глянула на талию Аннабелл и нахмурилась. — Если не будете как следует питаться сами, не сможете ухаживать за матерью.
— Вы очень добры, миссис Боумен. Спасибо.
Пожилая женщина тяжело вздохнула.
— Я очень хорошо отношусь к вам, к вашей сестре и матери. Но, деточка, вы просрочили квартплату на три дня.
Аннабелл понимала, что речь зайдет об этом, но все равно жар по шее потек к щекам. Хозяйке точно так же отчаянно были нужны деньги, как и ей.
— Извините, в данный момент мне нечем заплатить. — По пути домой Аннабелл сделала остановку и потратила последний шиллинг на бумагу для письма, которое намеревалась отправить герцогу Хантфорду. — Я смогу заплатить вам… — Она мысленно прокрутила свой план. — …Вечером в субботу, когда вернусь из магазина.
Миссис Боумен успокаивающе похлопала ее по плечу. Точно так же делала мамочка до того, как из-за болезни совсем перестала ходить.
— Заплатите, как сможете. — Поджав губы, она протянула Аннабелл котелок и краюху хлеба, завернутую в полотенце.
От запаха чеснока, подливки и хлеба голова Аннабелл слегка закружилась. Она вдруг вспомнила, что давным-давно не ела.
— В один прекрасный день я отблагодарю вас за все, что вы сделали для нас.
Миссис Боумен улыбнулась, но глаза смотрели недоверчиво.
— Передайте привет матушке и сестре, — напоследок сказала она и ретировалась к себе.
Тряхнув головой, Аннабелл отбросила прочь меланхолию и взлетела вверх по лестнице, ободренная мыслью, что накормит своих вкусным ужином. Даже мамочка, которая никогда не ужинает поздно, не откажется от горячего рагу.
Открыв дверь, Аннабелл не стала никого звать, на случай если мать уже заснула. Потом поставила еду на стол возле единственного окна и оглядела тесную гостиную. Как обычно, Дафна навела здесь порядок, чтобы комната выглядела веселее. Аккуратно сложила одеяло на небольшом диванчике, на котором они с Аннабелл спали попеременно. Кто-нибудь из них обязательно оставался на ночь с матерью в ее спальне. Сестра выбила подушки старого мягкого кресла и постелила цветную салфетку на приставной столик, на котором стоял миниатюрный портрет их родителей. Должно быть, Дафна наткнулась на него в старом мамином сундуке. Аннабелл не видела его уже несколько лет. Позабыв про еду, она подошла к столику и взяла портрет в руки.
Глаза у матери сияли, щеки розовели. За спиной у нее стоял отец. Его любовь к новобрачной казалась физически осязаемой. Отец — младший отпрыск виконта — пожертвовал всем ради своей любви: состоянием, отношениями с семьей, положением в обществе. Насколько было известно Аннабелл, он никогда не пожалел об этом. Только на пороге смерти отец обратился к своим родителям с просьбой обеспечить его жену и дочерей.
Ответа он так и не дождался.
Поэтому Аннабелл никогда не простит их за это.
— Ты дома! Как дела в магазине? — В гостиную проскользнула Дафна. Широкая улыбка не вязалась с темными кругами под глазами. На ней было желтое платье, которое напомнило Аннабелл лютики, которые цвели за их старым домом.
Она поспешно поставила портрет на столик.
— Чудесно. Как мамочка?
— Не очень хорошо в течение дня, но сейчас заснула. — Дафна втянула в себя воздух. — Чем это так вкусно пахнет?
— Миссис Боумен прислала нам ужин. Поешь и сходи погулять в парк. Глотни свежего воздуха.
— Прогуляться — это хорошо, но я еще зайду к аптекарю.
Аннабелл покусала нижнюю губу.
— Даф, у нас нет денег.
— Знаю. Надеюсь уговорить мистера Уондерса продлить нам кредит.
У Дафны наверняка это получится. Ее очарование могло бы растопить самые суровые сердца. Если бы ей не было нужно как привязанной сидеть в квартире, ухаживая за матерью, за ней гужом ходили бы поклонники. С полки над столом сестра достала две оловянные миски и две ложки, потом приподняла крышку над котелком.
— О… — протянула она, закрыв глаза от удовольствия. — Запах божественный. Садись и поешь.