Они ни каким образом не были обременены заботами о снабжении своих семей продуктами, или промтоварами, чем занимались ихние родители в свободное от работы время. Поэтому Георгий и Оля быстрой походкой направились к ближайшей троллейбусной остановке, надеясь быстро сесть в транспорт, который курсировал по нужному им маршруту№ 25.
Но троллейбус, как было известно, у нас в стране всегда ходил и по личному графику,(водителя), а не по указанному на металлических табличках, висящих обычно на остановках. А молодые люди, вообще, как известно, очень нетерпеливы. Вследствие этого, подождав для приличия, примерно одну минуту транспорт, Георгий и Ольга решили пройти хотя бы часть маршрута своим ходом, надеясь обогнать идущий где-то сзади троллейбус.
Таким образом, они двинулись спортивным шагом вперёд к намеченной цели. Но, не успев пройти и половины своего маршрута, они остановились, как вкопанные, наблюдая с противоположной стороны улицы необычное скопление народа в виде длинной очереди перед спонтанной торговой точкой. Эта точка состояла из большой закрытой машины с надписью на стенке борта: «Товары населению», импровизированного торгового прилавка в виде складного столика и симпатичной, ярко накрашенной молодой продавщицы, одетой в торговую униформу с фирменным значком на груди.
Георгий и Оля были очень заинтригованы этой самодеятельностью работников торговли в неустановленном месте и поэтому решили узнать, чем же это государственная торговля так могла заинтересовать народ под забором строительства очередного девяти — этажного дома с нависшим над народом башенным краном. Перейдя улицу, Георгий и Оля на всякий случай тоже заняли очередь, продолжая наблюдать за поведением «королевы прилавка», которая в это время ловко ловила вылетающие из закрытого кузова машины мешки с товаром и опускала их на землю.
Подойдя поближе к прилавку, Георгий, наконец, узнал, что давать будут туалетную бумагу, которую в стране развитого социализма, как всем было известно, нельзя было найти. ни в одном магазине. Посоветовавшись с Олей, они решили, что пляж сможет и подождать, а вот бумага туалетная может исчезнуть, как говорится, в мгновение ока. Конечно, стоящие в очереди потребители бумаги были не с пустыми руками. У всех была в руках какая-либо лёгкая хозяйственная тара. А у Георгия с Олей было всего лишь по рюкзаку. Они предположили, что для предстоящей ихней свадьбы и этого вполне будет достаточно.
Затем они стали наблюдать за тем, как по мановению ока, жизнь вокруг этого стихийного рынка стала быстро активизироваться. Невдалеке от места продажи бумажного дефицита Георгий и Оля увидели нескольких рабочих, копавших у края дороги какую — то траншею. Они уже успели зарыться по пояс, когда заметили эту длинную очередь возле стройки дома. Реакция их была просто неописуемой.
Они все, даже не сговариваясь, побросали на произвол судьбы свой нехитрый земляной инструмент и стремглав устроили спринтерский забег в своих, мягко говоря, не очень элегантных робах, к финишу, то есть очереди, в которой уже пребывали наши молодожёны Георгий и Ольга. Затем до всех стоящих в очереди потребителей неприобретённого рулончика заветной бумаги донеслись многочисленные звуки раскрываемых квартирных окон.
Когда Георгий и Оля обернулись назад на 180 градусов, то увидели множество любопытных женских головок, выглядывающих из распахнутых оконных рам, вдруг заметивших необычное неприродное явление внизу возле своего дома. А через несколько минут после того, как окна захлопнулись, к очереди подбежали мелкой трусцой с десяток мужчин в пижамных и спортивных костюмах, в руках у которых были разные сумки, саквояжи и даже авоськи.
А у некоторых из них на ногах были комнатные шлёпанцы. Все они дружно присоединились к общей очереди, от чего она стала уже похожей на змейку с загнутым хвостиком. Повернув головы в сторону ещё далёкого прилавка, Георгий и Ольга вдруг увидели явление, которое можно было бы смело назвать торговой коррупцией. А выглядело оно так. С башенного крана, стоящего почти рядом с очередью за забором, прямо к «королеве прилавка» спустилась сверху совершенно пустая и чистая строительная бадья, в которой разместился с десяток советских купюр.