Коридор освещался дорогими витыми, можно сказать ювелирной работы, старинными люстрами. Витые элементы люстр были сделаны из золота.
Ощущение было, что я попала в старинный замок, внутренний интерьер, которого был выполнен с роскошной изысканностью. Я пошла медленно назад разглядывая стены коридора, которые украшали картины в золоченных рамках, на них были изображены полуобнаженные девушки, тела которых прикрывали только нижнее кружевное белье и маленькие белые фартучки, украшенные по краю небольшими воланами, такие обычно носили горничные и прислуга. Еще их всех объединял маленький белый чепчик в волосах, который также относился к атрибутике прислуживающего персонала. Девушки сидели в разных эротических позах, на фоне все той же ярко-красной шелковой драпировки. Картины были выполнены в насыщенных, сочных тонах, которые великолепно передавали эмоциональность каждой из картин, благодаря этому девушки на полотнах были, как живые. Но страннее всего было в этих картинах, что девушки на них были изображены спящими, а может и не спящими, просто с прикрытыми глазами. Это художество наводило на мысль о нездоровой психике художника, отчего становилось совсем не по себе. Я интуитивно отступила назад от картин и огляделась. В коридоре, помимо моей двери, было еще семь: одна напротив спальной комнаты, три справа от нее и три слева. Недолго раздумывая, я направилась к двери справа от спальни.
Я открыла дверь, включила свет. Это был спортзал с большим количеством всяческих тренажеров. Некоторыми из них я даже не знала, как пользоваться и с какой стороны к ним подойти, но это для меня было не важно, главное было то, что здесь вообще не было ничего похожего на окна и парадную дверь. Закрыв дверь, я направилась к следующей.
Она находилась в конце коридора, за ней я обнаружила огромнейший бассейн, в нем так же, как и в спортзале окон не оказалось, но здесь было еще две двери, за одной из них была сауна, за другой душевая, понятное дело ни там, ни там окон не было. Я не теряла надежду, ведь впереди меня ожидало еще четыре двери и я пошла, поочередно, заглядывая в каждую из них. Открыв их, я нашла: большую библиотеку, забитую до отказа книгами, столовую с длиннющим обеденным столом, за ним, наверное, персон тридцать могло вальяжно расположиться. К столовой прилегала кухня, далее следовал кинозал с креслами, обтянутыми красным бархатом, персон на двадцать. И вот я уже стояла перед последней дверью, биение сердца было настолько сильным, что стук его был слышен, как мне казалось, прямо в этом длинном глухом коридоре. Я открыла дверь, за ней располагалась гостиная, в которой так же, как в спальне и в столовой висели шторы, но, распахнув их, я опять наткнулась на бетонную стену. Что же за чертовщина здесь творится? Как так вообще может быть? Зачем строить такой странный дом без окон? Помимо этого, кроме окон я не видела входной двери, она просто отсутствовала, как же я вообще тогда смогла сюда попасть. И меня волновал еще один факт то, что в таком огромном доме я не обнаружила не одного человека. Хотя бы прислуга здесь должна была находиться для поддержания дома в чистоте и порядке.
От этих мыслей голова шла кругом и я ощутила, что у меня совсем нет сил, не только стоять на ногах, но и о чем-либо думать, поэтому я решила вернуться в спальню и лечь немного отдохнуть, а потом, успокоившись, можно будет обдумать дальнейшие действия. Вернувшись в спальню, я увидела то, что меня окончательно потрясло. Постель, на которой я спала несколько часов назад, была заправлена, а я точно помню, что этого не делала, в тот момент мне было не до этого. Тогда я, как ненормальная, опять побежала по всем уже прошедшим комнатам, не помня себя, толи, от радости, что здесь все-таки кто-то есть кроме меня, ведь кто-то заправил постель, а может быть от ужаса, ведь я не знаю, что им от меня надо. Мне хотелось, как можно быстрее это выяснить, неизвестность была хуже всего, поэтому я дергала каждую дверь за ручку, открывая их вновь и заглядывая внутрь каждой комнаты по порядку, но, как и в прошлый раз, я никого не обнаружила. Стоя в длинном пустом коридоре, который раньше мне казался красивым, вдруг сейчас показался каким-то зловещим. Эта неизменная давящая тишина сводила меня с ума, не выдержав напряжения, я закричала, что было сил: