Пятница, 30 сентября, 16.40
Стивен помог доктору Маршалл сесть на стул, стоящий у обшарпанного стола, занимавшего главное место в учительской, и молча пододвинул второй стул, чтобы она могла положить ногу. Она поморщилась от боли, пристраивая ногу на стул.
— Нужно приложить лед, — посоветовал он.
Она посмотрела ему в глаза, гримаса боли смягчилась в улыбку, и в очередной раз он почувствовал разлившееся в груди тепло. Мужчина может привыкнуть к подобному умиротворению. К сожалению, Стивен Тэтчер не из таких.
— У нас есть пакет со льдом, — сказала она, жестом указывая на холодильник в углу.
Он сразу же нашел лед в дверце холодильника. Она пробормотала слова благодарности и пригласила его присесть на свободный стул.
— Прошу, присаживайтесь, мистер… простите, агент Тэтчер.
Он пожал плечами.
— Не обязательно так официально.
Он присел в ожидании.
Целую минуту она таращилась на его руки, прежде чем поднять взгляд.
— Вы видели контрольную Брэда, — отрывисто произнесла она.
Стивен в ответ лишь кивнул. Казалось, голос застрял у него в горле.
Она подалась вперед.
— В прошлом году он посещал мои занятия по основам химии, мистер Тэтчер. Благодаря ему я этот год никогда не забуду. Он любил учиться. Всегда был подготовлен. Был вежливым, живо на все реагировал. А сейчас он в корне изменился.
Стивен прикрыл глаза, помассировал заломившие виски.
— Когда вы заметили, что он изменился?
Он почувствовал, как ее пальцы обхватили его запястье и убрали руку от лица. Он открыл глаза и встретился со встревоженным взглядом прищуренных глаз.
— Мистер Тэтчер, с вами все в порядке? Вы так побледнели.
— Голова разболелась. Все будет хорошо. Это стресс. Правда, — добавил он, когда понял, что не убедил ее. — Когда вы впервые заметили изменения в поведении моего сына?
Она откинулась на стуле.
— Четыре недели назад. Когда в августе начались занятия, я очень обрадовалась, что он будет посещать мои уроки химии. Но после Дня труда он резко изменился.
Стивен нахмурился.
— Как именно?
Она пожала плечами.
— Во-первых, он стал беспокойным. Не отвечал на простые вопросы. В пятницу после Дня труда у нас была контрольная. Он получил «Д». Я была ошарашена. Я решила дать ему пару недель на то, чтобы он исправил оценку. — Дженна опять пожала плечами. — Но сегодня я проверила его последнюю контрольную. Брэд ее провалил. С каждым днем он становится все более замкнутым. Я больше не могла ждать. Я обязана была позвонить и поставить вас в известность.
Стивен заставил себя задать вопрос, который вот уже четыре недели не давал ему спокойно спать по ночам:
— Доктор Маршалл, вы думаете, что мой сын начал употреблять наркотики?
Она прижала кончики пальцев к губам и минуту, показавшуюся Стивену вечностью, молчала. Когда он решил, что она вообще не ответит, учительница вздохнула.
— Хорошие дети могут подсесть на наркотики, агент Тэтчер. — Она встретилась с ним взглядом, в глазах читалось сочувствие. — Вам и самому это известно. На самом деле я не знаю. Надеюсь, что нет, но мы не можем исключать такую возможность.
Стивен смотрел, как она кусает губы, и на его плечи опустился удивительный покой. Мы. Она сказала «мы». Он все еще не имел ни малейшего понятия, что делать с Брэдом, но осознание того, что эта женщина разделяет его тревогу и, кажется, искренне волнуется за его сына, придавало уверенности, являлось некой точкой опоры — даже если всего на несколько минут, пока он сидит напротив нее.
— И что нам делать?
От ее нежной улыбки сердце Стивена сжалось.
— Неплохо было бы начать со школьного психолога. Он мой друг, очень опытный специалист. — Она достала из портфеля листок бумаги и написала имя и номер телефона. — Позвоните в понедельник доктору Бондиоли. Он ждет вашего звонка.
Стивен сложил листок и спрятал в карман.
— Вы были так уверены, что я захочу с ним общаться?
— Брэд — хороший мальчик. Хорошие дети редко вырастают такими сами по себе.
— Спасибо. Можете не верить, но мне стало немного спокойнее.
Доктор Маршалл встала, балансируя на одной ноге, и протянула руку.
— Я очень рада.
Он тоже встал со стула, пожал ей руку, которую не хотелось отпускать, — незнакомое для него чувство. Незнакомое, глупое, нежелательное. Он тут же выпустил ее ладонь.
— Спасибо, что согласились сегодня встретиться со мной. Как ваша нога?
Она перенесла вес тела на поврежденную ногу и поморщилась.