— Что вам ещё от меня надо? — прошипела я, закипая, как чайник. Ну, надо же! Не удивлена — он же бог, для его колесницы дороги созданы, а мы тут, ничтожные людишки, ногами ходим!
— Сядьте в машину, Беляева! — раздраженно рявкнул мужчина.
Я уставилась на него исподлобья, позабыв и про больную коленку, и про дождь, и про всё на свете. Серые глаза внимательно разглядывали меня, без доли участия и сожаления, даже с какой-то ненавистью.
— Сейчас же! — голосом, не терпящим возражений, повторил он и, потянувшись к пассажирскому сидению, открыл изнутри дверь.
А я… я просто села в машину.
Где-то на грани сознания промелькнула мысль: «Денис меня убьет».
— Давно бы так, — безразлично произнес Градов, поднимая стекло.
Бросив сумку на пол, я поёжилась. В салоне свежее, чем на улице: холодный воздух, дувший из кондиционера, заставил меня окончательно заледенеть и практически застучать зубами.
— Сейчас согреешься, — Евгений Александрович настроил климат-контроль, дополнительно включая обогрев сидений.
Я неуютно заёрзала на гладкой коже сидения. Мне было глубоко безразлично, что я замараю салон, что он окажется затоплен водопадом, стекающим с волос и одежды. Это он, Градов, виноват, что я сейчас в таком виде.
— Куда мы едем? — сквозь зубы процедила я, когда преподаватель тронулся с места и вклинился в поток.
— Какого хрена ты творишь, Беляева? — быстрый переход на «ты» застал врасплох.
— Простите? — фраза настолько ошарашила меня, что я уставилась на мужчину в нескрываемом удивлении.
— Какого…, я спрашиваю, ты стоишь возле дороги? Я всё больше начинаю сомневаться в твоей адекватности. Сначала кофе, а сейчас…
— А вы извиниться не хотите? — не дав ему договорить, грубо перебила я, пылая гневом.
Мы встретились взглядами: меня окатило такой волной негодования, что аж дар речи отнялся. Сам виноват, а отчитывает меня. Нет, вы только посмотрите?!
— А включать голову, хотя бы изредка, ты не пробовала?
— А вы — соблюдать скоростной режим в городе и смотреть на дорогу? — не осталась в долгу. Впрочем, на этом моя бравада и кончилась.
— Ладно, — Градов устало потёр переносицу. — Я сожалею, что так вышло.
В воздухе витало напряжение. Хотелось выпрыгнуть на ходу и бежать, бежать, бежать подальше от Градова.
— Извинения приняты, — буркнула я. — Остановите машину, я домой пойду.
— Я тебя отвезу. Говори адрес.
— Бокситовый пятнадцать, — не стала упрямиться.
Евгений Александрович вбил мой домашний адрес в навигаторе — всего лишь десять минут этой пытки, и всё кончено. Переоденусь — и снова поеду на учебу. Дениса сейчас даже пароходный гудок не разбудит, объясняться не придется.
Мы в полной тишине доехали до нужной девятиэтажки. Я избегала смотреть на Евгения Александровича, отстранённо разглядывая проносившуюся перед глазами улицу. Когда седан плавно остановился возле подъезда, попыталась выйти.
— Спасибо, — потянула дверную ручку, но дверь оказалась заблокирована.
— У тебя есть пятнадцать минут, чтобы переодеться.
— Что? — повернулась к преподавателю.
— Ты меня слышала, Беляева.
— Я не успею.
— Твои проблемы. Через час начнется пара. По моему предмету, между прочим.
— Я помню, — а как этого не помнить?
— Четырнадцать минут, если ты не хочешь схлопотать «неуд» и недопуск к экзамену.
Я гордо вздёрнула нос, что было верно расценено преподавателем. Двери разблокировались.
Вылетела из машины, пробормотав себе под нос: «Самодовольный придурок». Недопуск к экзамену не был пустой угрозой. Наш поток ещё в начале года предупредили, что Градову плевать и на учебные ведомости, и на балльную систему. Схлопотать недопуск у него проще простого, а, чтобы избавиться от него, уработаешься так, что семь потов сойдёт.
Стоит ли говорить, что в любезно предоставленное мне время я почти уложилась. Грязные вещи полетели в стирку, вместо них — новые джинсы и футболка. Успевала только умыться да расчесать волосы, какая уж тут сушка феном. Изверг! Дверь в единственную комнату предусмотрительно закрыла, лишняя предосторожность не помешает.
Может, плюнуть на всё и ну его? Не могла… всё-таки недопуск по ключевому предмету на курсе это не какая-нибудь ерунда.
Евгений Александрович ждал там же, у подъезда, перегородив единственный проезд, что его совершенно не заботило.
— Другое дело, Беляева, — одобрительно усмехнулся Градов, когда я снова оказалась в шикарном салоне автомобиля. — Я уже подумал, что ты и правда хочешь со мной поиграть.