Мне даже в голову не приходило, что Денис мог изменять. Зачем ему это? У нас никогда не было проблем в плане телесных отношений. Впрочем, закинутый словами подруги в мою душу маленький червячок сомнений всё-таки поднял голову и насторожился.
— Кристь, не будь наивной чукотской девочкой. Вот давай я тебе честно скажу. Денис — внешне парень видный, а то, что с головой проблемы… так сразу и не поймёшь. А малолеток цеплять у него за милую душу выходит.
— Насчет последнего я с тобой не согласна, — покачала головой, в глубине души понимая, что в словах Вероники есть истина. Денис был очень привлекательным молодым человеком, а со стороны выглядел ещё и весьма обеспеченным, так что женским вниманием он никогда обделён и не был. Но ни разу я не замечала с его стороны ни флирта, ни лишнего взгляда в сторону других девушек.
— А ты телефон его проверь! Он же читает твои переписки.
— Он часто при мне переписывается. Никаких подозрительных диалогов я не замечала.
— Господи, ну что ты как ребенок-то? А фейковые странички на кой чёрт тогда нужны? — закатила глаза Вероника, пребывая в искреннем недоумении от моей «непрошаренности» в данном вопросе.
— Не стоит специально искать то, что может тебе не понравиться, Крис, — подала голос Анжелика. — Я не говорю, что тебе следует закрыть глаза, но… если ты не знаешь, что будешь делать, если Денис и правда тебе изменяет… то лучше не лезь в телефон. По крайней мере пока.
— Блин, девчонки! — не выдержала я. — А давайте закроем эту тему? Вот правда, я не хочу её обсуждать. Я просто сегодня поговорю с Денисом и всё у него спрошу.
— Ну как знаешь. Только не вой потом, что я не предупреждала, — Ника осталась непреклонной.
Хоть мы и сменили тему разговора, но мысли то и дело возвращались к Денису. Анжелика права. Пока я была морально не готова устраивать проверки — измену я бы никогда не простила, а, значит, узнай я о чём-то подобном, то… лучше не домысливать.
Перед самым звонком мы перешли в соседний кабинет, где уже собралась вся группа. На этот раз я всё-таки решила вспомнить треклятые термины, чтобы не повторить недавний позор.
Градов не опоздал. Расслабленно вошёл в аудиторию и положил вещи на преподавательский стол, кивком позволяя нам занять свои места.
— Не могу сказать, что доброе, но всё-таки утро, — в своей специфичной манере выдал он и бегло обвёл нас всех взглядом. На меня не обратил ни толики лишнего внимания. — Начнём с нашего любимого.
— Барышников! — услышав свою фамилию, одногруппник, сидящий за соседней партой в правом ряду, медленно поднялся. — Правосубъектность.
Оттарабанив определение, однокурсник сел.
— Отлично, Барышников, единичка. Беляева! Правоспособность.
Вот уж это определение я знала наизусть.
— Установленная законом способность лица иметь субъективные права и юридические обязанности, — чётко произнесла я, силясь перебороть улыбку.
— Всегда бы так, — наконец, удостоил меня взглядом Градов, а в его глазах промелькнула какая-то доселе неизвестная мне эмоция. Впрочем, он тут же вернулся к планшету и ведомости, в которую выставлялись баллы и отмечалось посещение студентами пар. Удивительно, но сегодня Евгений Александрович не зверствовал — давал легкие термины, не запомнить которые мог только откровенный идиот. Хотя доставшаяся мне в прошлый раз «аккламация» была как раз из таких…
— И чему вы радуетесь? — когда опрос закончился, студенты довольно загудели — а как тут не радоваться столь просто полученному баллу? Мелочь, а приятно. — Умудрились за год выучить откровенную элементарщину? Зубрёжка — уровень начальной школы. Знаний в ваших головах от неё не прибавилось. От результатов теста волосы дыбом встают… — отчитал нас преподаватель. — Впрочем… — он усмехнулся. — Чем хуже вы учитесь, тем меньше у меня конкурентов. Итак… — Градов пробежался по списку группы, называя фамилию, балл за тест и вставляя свой комментарий.
— Теперь те, чьих имен я не назвал. Беляева, Дрогалев и Никульникова — списываете вы у соседей по столу отлично, но за это я оценки не ставлю. Всем по нолю.
Я часто-часто заморгала, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Да меня, отличницу с золотой медалью, никогда не выставляли… такой… такой… дурой! И пусть сама виновата, в облаках витала, пока все писали, но почему сразу ноль?!
Набравшись смелости, встала со стула, что не укрылось от внимания Градова.