Кай делает шаг вперед, и пистолет впивается мне в голову так сильно, что я закрываю для защиты глаз с той стороны.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты положил пистолет на пол и сделал один медленный шаг назад. Тогда мы все выберемся отсюда целыми.
Я вздыхаю. Похоже, что в некоторой степени умный кузен Сэла получил возможность выйти и поиграть. Я вновь открываю глаза и встречаю пристальный взгляд Кая. Он выглядит грустным, уставшим и будто сдавшимся. Этот взгляд не сочетается у меня с Каем, и я ненавижу это. Он борется со мной на каждом шагу, никогда не сдаваясь, а сейчас перестает?
— Ты собираешься сопротивляться мне? Я пристрелю вас обоих и потащу за собой, если потребуется, — говорит он.
Я не слушаю его, потому что сосредоточена на Кае. На его острых скулах, ключицах. По крайней мере, в какой-то момент он надел штаны.
— Прости, — шепчет он, и я качаю головой, говоря ему, что не хочу этого слышать. Не здесь, не сейчас. Мы не закончим так.
Кай наклоняется и перебрасывает пистолет по полу другому мужчине. Я даже не думаю об этом, так как его внимание сосредоточено на Кае. Я пытаюсь выхватить прижатый к моей голове пистолет из его руки, но тот выскальзывает из моих пальцев, когда он наклоняется вперед и берет другой.
Затем меня охватывает темнота и резкая боль в затылке.
29
КАЙ
Когда я прихожу в сознание, я тут же понимаю, что что-то не так. Вокруг кромешная тьма, я переворачиваюсь и извергаюсь на бетонный пол. Я обещал себе, что никогда не вернусь сюда, если только не приду, чтобы сжечь это место дотла с запертой внутри председательской сукой.
Я отодвигаюсь от рвоты и принимаю сидячее положение. И опять они забрали мою одежду, обувь, все, оставив меня в одних черных боксерах. А это значит, что она планирует сделать со мной то же самое, что и в прошлый раз. Одной этой мысли достаточно, чтобы мне вновь захотелось проблеваться.
Мое зрение расплывается, и я пытаюсь восстановить его, но в голове тоже туманно. Они наверняка накачали меня, прежде чем бросить сюда.
Я поднимаю руку и кладу ее на колени. Да, точно накачали. Кажется, это тот же коктейль, который они давали мне раньше. В коридоре не слышно ни звука, ни медлительных шагов охранников за моей дверью. Несмотря на царящую здесь тьму, я больше никого не слышу, значит, они держат Роуз в другом месте.
Я сжимаю кулаки. Если они навредят ей, тогда ничто не сможет остановить меня от разрушения этого здания и каждого человека в нем, члена совета или нет.
Я осторожно встаю и провожу по краю скамьи до ее конца, затем по стене до двери. Она, конечно, заперта, но я прижимаю ухо к двери, надеясь уловить хотя бы звук ее голоса, чтобы знать, что с ней все в порядке.
За дверью гробовая тишина, и я сыплю проклятиями, сползая вниз и садясь на холодный пол. Я ненавижу это гребаное место и все, что оно представляет. В последний раз, когда я был здесь, эта сука сказала, что хочет сломать меня. Я сказал, что ей никогда не удастся. Похоже, она нашла единственный в мире способ добиться успеха. Если я потеряю Роуз, тогда у меня ничего не останется.
Она не понимает, что если она сломает меня, я заберу ее задницу с собой. Надеюсь, болезненно и в ее крови.
Эти мысли успокаивают мою кровожадность, вытесняя тьму и воспоминания о моем последнем пребывании здесь. Меня ужасает, что настанет момент, когда я вновь услышу ее голос, но я не могу контролировать это. По крайней мере, сейчас.
Я закрываю глаза, все еще чувствуя сонливость. Ей понадобится гораздо больше наркотиков, если она надеется на мою готовность. В прошлый раз это не имело такого значения. На этот раз я не сделаю ничего, что могло бы ранить Роуз, а позволив этой суке использовать меня, я точно раню ее.
Не то чтобы у меня был особый выбор, если она продолжит накачивать меня наркотиками. Даже сейчас я чувствую, как они циркулируют по моему телу, замедляя меня и ослабляя мою концентрацию. В этом состоянии я бессилен защитить Роуз и себя.
Я ударяю головой в дверь, надеясь, что эффект рассеется, но это не помогает.
Во всем этом есть лишь одно утешение: Роуз не заперта вместе со мной в бескрайней тьме этого короба. Где бы ее ни держали, я надеюсь, что там лучше. Адриан или, может, люди моей сестры скоро придут за ней. Нельзя допустить, чтобы исчезнувшая наследница Барон всплыла лишь для того, чтобы погибнуть из-за своей неосторожности. Нет, нельзя.
Я опять встаю, шатаясь на ногах так сильно, что ударяюсь о дверь. Сначала я опять проверяю ручку, но безуспешно. Как и в прошлый раз, я двигаюсь вдоль швов двери, проверяя петли и пол на наличие какого-либо способа вырваться на свободу, но все так же непроницаемо, как и раньше.
Другая сторона комнаты повторяет противоположную, но я ступаю осторожно, не зная точно, где меня стошнило раньше. Я чувствую запах в воздухе, но у меня нет желания опускаться на пол и искать это место.
Надеюсь, они приведут все в порядок. К счастью, они сделали это в предыдущий раз, не оставив меня в зловонной вони на время моего заключения. Председательской суке это бы не понравилось. Ей я нужен чистым и незапятнанным, когда она использует меня для своего удовольствия.
Хуже всего было то, что я тоже находил в этом удовольствие. Не добровольно, но между наркотиками и теплом ее тела, как бы мне это ни было противно, у меня не было выбора. Иногда биология берет верх.
В эти моменты ей казалось, что она одержала великую победу, и я поддался ее очарованию. Не могу дождаться, чтобы сказать ей, как меня от нее тошнит.
Раздается тихий стук в дверь, и я поворачиваю голову. Лучше услышать.
— Привет? — произносит голос. Я знаю ее голос почти так же хорошо, как голос Роуз. Он преследует меня во снах.
Я не отвечаю ей. Вместо этого я опускаюсь на скамейку и жду.