Я не могу долго держать голову поднятой, но я должен смотреть на нее, следить за тем, чтобы она оставалась в безопасности и была свободна.
Веревки слишком туго затянуты, а конечности кажутся слишком тяжелыми, чтобы их можно было вырвать из пут. Я ничего не могу сделать, только смотреть, как Роуз сталкивается с ними с оружием охранника. Я молюсь, чтобы она помнила, как я учил ее стрелять.
Роуз направляет пистолет на председательскую суку и приказывает ей отойти от меня. Когда навязчивый аромат ее парфюма исчезает, я еще больше расслабляюсь на кровати, уже не напрягаясь в ожидании того, что она вновь прикоснется ко мне.
— Тронь его еще раз, и я убью тебя, — говорит Роуз, уверенность в ее голосе возбудила бы меня, если бы я уже не был твердым. Хотя это другое. Это возбуждает мою душу и тело.
Роуз придвигается ко мне, чтобы я мог видеть ее лицо, не напрягая шею.
— Привет, — шепчу я.
— Привет, — говорит она, и я закрываю глаза, наслаждаясь ее видом надо мной. Может, в этот раз все будет хорошо.
32
РОУЗ
Я понимаю теперь. Страх в его глазах, как он обнимал меня, как подталкивал, делая меня сильнее, даже если мне было некомфортно. Я понимаю.
У меня разбивается сердце, когда я вижу Кая обнаженным на этой кровати. Я была на его месте не так давно, и я не позволю ему оставаться в таком состоянии, даже если для этого придется пожертвовать собой, чтобы спасти его.
Кай поднимает голову, когда я бросаюсь к нему, пытаясь освободить его из пут. На его лице появляется стыд, когда он отворачивается, так что я не вижу большего. Я узнаю этот стыд. Каждая секунда его пребывания здесь ломает что-то во мне, и я не смогу вернуть его так же, как он спас меня. Я недостаточно сильна.
Я цепляюсь за веревки, а потом склоняюсь над краем кровати.
— Кай, посмотри на меня.
Но он не в себе, его глаза мутнеют. Я понятия не имею, что за наркотики она ему дала. Я так сильно ненавижу эту женщину.
Я оглядываю комнату и встречаюсь взглядом с этой сукой.
— Что ты дала ему? Как вывести его из этого состояния?
Она пожимает плечами, выглядя совершенно не обеспокоенной тем, что я навожу на нее пистолет. Мне кажется, она думает, что я не выстрелю в нее.
Я поворачиваюсь к охраннику лицом, улыбаюсь и стреляю ему в голову. Он падает на пол с громким стуком, и я вновь поворачиваюсь к этой женщине.
— Теперь давай поговорим по-настоящему.
Она склоняет голову, наконец, в ее взгляде появляется опаска.
— Разумеется, что ты хочешь обсудить?
Я смотрю на Кая и надеюсь, что он меня слышит.
— Кай, очнись. Я вытащу тебя отсюда. Подожди немного, пока я разберусь с этим.
Председательская сука, с ее паучьим тонким телом в черном шелковом халате, все еще кажется слишком не обеспокоенной мной. Мне это не нравится, потому что если она безучастна, то вряд ли станет обсуждать желаемое мной.
— Что ты ему дала?
Вздохнув, она вновь пожимает плечами.
— Может, немного виагры, чтобы убедиться, что у него есть стойкость, которая мне нужна, чтобы получить от него требуемое.
Я хочу засунуть пистолет ей в рот и посмотреть, как ее мозги вылетят из затылка. Невероятно, насколько яркие фантазии об этом у меня в голове. Мне не удалось убить Сэла, но я точно могу убить эту женщину, которая навредила Каю. И я не думаю, что почувствовала бы хоть каплю угрызений совести из-за этого.
Из-за охранника может быть, поскольку он просто выполнял свою работу. Но из-за этой суки? Нет. Ни хрена, и я даже не стану пытаться что-то почувствовать.
— Ты кусок дерьма. Надеюсь, ты знаешь это. Ты не можешь пойти и найти мужчину, который бы захотел тебя? И приходится брать то, чего не можешь иметь.
Она смотрит на меня со скукой, что лишь сильнее злит меня.
Я указываю на Кая.
— Что ты вообще от него хочешь? Он капитан твоего врага и половину времени ведет себя как мудак.
Она кривит красный рот в безумной улыбке.
— Ну, остальная часть времени стоит этого поведения, и если они мне не нравятся, я просто продолжаю накачивать их, пока они не становятся бесполезными для меня.
— Ты имеешь в виду, если они больше не могут его поднять, верно?
— Твои слова, не мои. Я пыталась быть доброй.
Я качаю головой, облизывая губы, давая себе повод, чтобы не ударить пистолетом эту сучку по ее слишком худому лицу.
— Ты омерзительна. Просто мусор. Надеюсь, ты знаешь это.
— Таково твое мнение, юная леди, но я бы следила за тем, как ты разговариваешь со своей председательницей. Ты, в конце концов, все еще в моей юрисдикции, Роуз Барон.
Ужасно, что она знает мое имя, когда даже Кай не знал его раньше.
— Что ты планировала сделать с ним? Держать его запертым здесь или использовать его и убить?
Она переключает свое внимание на Кая, подбираясь к нему ближе. Я толкаю ее в плечо дулом пистолета.
— Нет, не в этой жизни. Отойди.
— Отвечая на твой вопрос, я планировала просто поиграть с ним немного. Так весело ломать тех, кто думает, что они самые сильные, и поверь, дорогая, они всегда ломаются.
Мне не нужно верить ей. Я видела это, чувствовала, и я не позволю этой суке когда-нибудь сделать это с кем-нибудь еще. Она просто этого еще не поняла.
Она немного сдвигается, и я слишком поздно понимаю, что она находится на расстоянии вытянутой руки от него. Когда она поднимает руку, я поднимаю свою, вновь направляя пистолет ей в лицо.
— Даже не думай об этом.
— Он был моей маленькой игрушкой, прежде чем стал твоим. — Она обхватывает его икру своей костлявой рукой, и я навожу пистолет и стреляю ей в ногу. Для кого-то такого худого она падает, как мешок с камнями, ударяясь об пол почти так же громко, как и крупный охранник.
— Я сказала тебе не трогать его.