— Что? — не сдержался я, чувствуя, как внутри все подобралось. — Другой мир?
— Она из другого мира? — в унисон со мной встрепенулся Хитцугая.
Мы оба впились в шляпника растерянными взглядами, я даже перестал дышать.
— Ну, чему вы так удивляетесь? — наигранно вздохнул Урахара, покачав головой. — Уже то, что ее нити не имеют связи с нашими мирами, говорят о принадлежности девушки к другой, чуждой нам реальности. Это все, что я могу сказать по этому поводу.
Лика-тян из другого мира, не могу поверить… но почему нет? Мне прекрасно известно, что других измерений полно… даже бывал в некоторых по заданию… но, все равно не верится… в Сообществе душ рьяно следят за подобными вещами, как она смогла пройти разделителем миров, не попав под арест Общества Душ при переходе?
— Это не объясняет, — ожил капитан, подозрительно сощурив взгляд на Кискэ. — Как она здесь оказалась.
Неужели думает, что Урахара каким-то боком причастен к появлению в Каракуре Лики-тян?
Нет, я точно уверен, хотя… тот факт, что его не было в городе, что именно Ичиго первым встретил ее… То, что она попала именно в нашу семью… Уж больно много совпадений, а зная этого хитреца и учитывая наше обоюдное прошлое, не стоит откидывать эту идею как абсурд.
— Вынужден вас огорчить, — вмешался в ход моих мыслей Урахара. — Вряд ли мы когда-нибудь это узнаем. В конце концов, даже я не всесилен.
Внимательно посмотрев на него, я пытался уловить хотя бы крошечный намек на ложь. Нет, ничего, может, он действительно не имеет к этому отношения… но тогда как?
— А не мог Сенкаймон ее затянуть? — решил спросить я.
— Это невозможно, — хмуро сверля поверхность стола, задумчиво ответил за Кискэ капитан. — Если ее мир не принадлежит нашей реальности.
— Капитан Хитцугая прав, — подтвердил его слова Урахара, задумчиво потягивая чай.
Если не разделитель… то как же тогда? А что, если она снова исчезнет? Если вернется назад?
— Какая вероятность того, — решил я не тянуть с этим вопросом. — Что девочка исчезнет тем же способом, что и появилась?
— Большая, — встретившись со мной взглядом, ответил Урахара и, слегка опустив голову, холодно произнес. — Но в таком случае, боюсь, у нас будут серьезные проблемы.
Я сверлил его опущенную голову напряженным взглядом, пытаясь понять, что он имеет в виду. Если учитывать то, что он уже успел нам рассказать, можно считать, что Лики-тян даже не существовало. Раз так, какие могут быть проблемы? Девочка не имеет связи с нашими мирами, и реши она отправиться домой, ведь наверняка Лика-тян этого хочет, мы не вправе удерживать ее здесь. Вот только, где гарантия, что она попадет именно в свою реальность? Нам прекрасно известно, какими непредсказуемыми могут быть переходы между миров.
— И к чему нам стоит готовиться? — ворвался в мои мысли сосредоточенный голос Хитцугая.
Урахара отставил чашку и, приподняв голову, встретившись с капитаном укрытыми тенью глазами, серьезно произнес:
— К концу света, капитан Хитцугая.
У меня все внутри похолодело, сжав внутренности в стальные клешни, а перед глазами как-то потемнело. Не может такого быть… Он ведь шутит? Из-за моей бедненькой девочки конец света? Это шутка…
— Что? — ошарашено выдавил из себя капитан, поднимаясь на ноги. — Что за вздор? Из-за одной простой смертной… конец света?!
— Капитан Хитцугая, — ровным голосом оборвал его Кискэ, ответив на ошалелый взгляд паренька настойчивым, серьезным взглядом. — Боюсь, вы не совсем понимаете всю серьезность данной ситуации. Эта девушка — чистый источник жизненной энергии. Я бы сказал, она сама жизнь… Центр всего живого, — разведя руки в стороны, произнес он и, сделав паузу, словно давая время прочувствовать смысл каждого сказанного им слова, продолжил, не меняя свой тон. — Если эта энергия пропитает собой наш мир, все вокруг, в глобальном смысле этого слова, перейдет на новый, более высокий уровень существования. Даже мне трудно представить конечный результат. Но если прервать этот поток… — замолчав, ученый перевел взгляд на подоконник, где стояли горшки с цветами и вкрадчивым голосом продолжил. — Возьмите, к примеру, забытый цветок. Сухой, едва живой из-за нехватки солнца и воды, долгое время никто его не видел и не заботился. Только маленькая крупица влаги попадает в его горшок случайным путем, что не дает ему полностью умереть или распуститься во всей красе. И вдруг его случайно находят, с удвоенной заботой начинают ухаживать, поить водой, кормить лучами солнца. Он оживает, расцветает, становится сильным, прекрасным цветком и распускается восхитительными, новыми бутонами… — помолчав, Урахара вернулся взглядом к медленно бледнеющему капитану. — А теперь вернем его назад, в заброшенное всеми помещение, без воды, без солнца… нет смысла говорить, что с ним произойдет. Даже той толики влаги, которая будет попадать в горшок больше не хватит, чтобы он выжил.
Мы смотрели на Кискэ, медленно осознавая всю глубину нависшей над нашими головами пропасти. Должен быть какой-то способ это остановить, он точно должен быть… иначе… нет, даже не буду об этом думать, девочку никто не обидит, Урахара ведь навешал на малышку всякой ерунды… теперь-то потоки спрятаны, этого должно хватить… а хватит ли?
— Тогда у нас нет выхода, — резануло по напряженным нервам, и я впился в бледного мальчишку тяжелым взглядом. — Мне придется принять крайние меры…
От его холодного заявления, у меня скрутило живот.
— А вот теперь, капитан Хитцугая, — настойчиво, но с дружелюбными нотками в голосе, прервал его шляпник. — Вспомните, с чего вообще начался наш сегодняшний разговор.
— Я не понимаю… — настороженно протянул Хитцугая, не сводя с Кискэ сощуренных глаз.
— Капитан Хитцугая, видимо, вы забыли одну маленькую деталь, — снисходительно напомнил Урахара, не сводя с паренька взгляд. — Лика-тян теперь связана с Куросаки-саном…
— Значит, придется разорвать их связь, — прервал его парень, со всей серьезностью сказав. — Мы не можем рисковать существованием наших миров ради жизни девушки, даже не являющейся частью нашей реальности, — отступив назад, парень холодно продолжил, уже ни на кого не смотря. — Пока не поздно, я должен вмешаться…
У меня все тело покрылось холодом, я не мог пошевелиться, не мог отмереть, стоял и бессмысленно смотрел на мальчишку. Он ведь не серьезно? Убить невинного человека? Убить Лику-тян? Как будто я ему это позволю!
Оцепенение накрыло с двойной силой, мешая мне двигаться… почему я не могу… Мои глаза скользнули на Кискэ… этот… он применил на мне невербальное кидо? Зараза…
— Постойте, — вставая со своего места, начал шляпник, игнорируя мои потуги скинуть сковавшие меня невидимые оковы. — Что вы собрались делать, капитан Хитцугая?
— Разве не очевидно? — с толикой злости в голосе, огрызнулся парень. — Не заставляйте меня говорить об этом в слух!
— Капитан Хитцугая, вы меня не слушаете, — не предвещающим ничего хорошего голосом, протянул Урахара. — Повторяюсь, даже если мы найдем возможность убрать их привязку, то ни Куросаки-сану, ни его второй половинке это не придется по душе. Разорвав их духовные нити, вы тем самым лишите Куросаки-сана дополнительного энергетического источника, к которому он уже успел пристраститься.
— Я вас не понимаю… — подозрительно протянул парень, не сводя с ученого напряженного взгляда.
— Ну что ж вы такой непонятливый, — покачал головой Кискэ. — Ладно, возьмем пример пустых. Пустой, поедающий души умерших, неожиданно полакомился синигами, да не абы кем, а, скажем, капитаном десятого отряда.
— Урахара, — взорвался капитан. — Мне не до шуток!
— Ну-ну, — тонко улыбнулся Кискэ, насмешливо объяснив. — Это только пример… Так вот, после капитана десятого отряда, он полакомился капитаном одиннадцатого… и теперь вы предлагаете ему перейти обратно на обычные, ничем не примечательные души? — выдержав паузу, Урахара обошел стол и, подойдя к подоконнику, принялся поливать цветы, как ни в чем не бывало продолжив. — Уверяю вас, даже если вы сами будете их к нему приводить, после того, как он почувствовал всю мощь души сильного синигами, все остальные для него будут как серое пятно среди яркой, насыщенной цветом краски.