Я почувствовал свободу и раздраженно повернулся к Кискэ, спросив:
— Хочешь сказать, что мой сын потеряет смысл жизни?
Кискэ повернул голову на мой голос, но не дал мне увидеть его глаз.
— Не совсем так, — учтиво протянул он, словно обращаясь к несмышленому ребенку. — Боюсь, все намного хуже. — замолчав, Урахара отставил в угол лейку и, повернувшись к нам лицом, ровным голосом продолжил. — Если бы он был обычный человек, ну, или синигами, он бы просто потух. Жил бы, но ощущал все несовершенство этого мира, как смотришь на красивый пейзаж через мутное грязное стекло. Но Куросаки-сан имеет вторую половинку, его второе я. Если его пустой потеряет столь мощный источник жизненной энергии, он постепенно перестанет быть собой, потеряет ту крупицу человечности, которая досталась ему от его человеческой половинки, а так как Куросаки-сан не сможет сопротивляться, они оба исчезнут как личности, став одним целым бездушным монстром, которого вырвали из света и кинули в глубокую бесконечную яму, в кромешную тьму, — выдержав паузу, ученый серьезно продолжил. — Боюсь, учитывая все, что сочетает в себе временный синигами, все его связи, к которым он когда-либо имел возможность прикоснуться духовно, и я имею в виду все, от сообщества душ до самых глубин ада… все примеси его крови… все это сыграет здесь ужасную роль. Вы получите неуправляемого монстра, если хотите, можно назвать его наследником ада. А если учесть всю силу временного синигами… даже если вы убьете девушку… то только отсрочите наш приговор. Теперь я ясно выразился?
От его слов, у меня болезненно екнуло сердце. Если девочка исчезнет, Ичиго умрет? Нет, я не виню в этом малышку, в конце концов, это мой сын создал их связь, Ичиго сам несет ответственность за свои поступки, да и знай он, чем это может закончиться, все равно поступил бы точно так же, и я бы его поддержал.
Но конец света?
Мы все не протянем больше, чем потребуется, чтобы наш мир просто иссох, рассыпался пеплом… Почему Кискэ так спокойно об этом говорит? Не верю, что он не попытается хоть что-то сделать. В конце концов, когда это Урахара отворачивался от серьезных проблем?
— Почему вы не позволили забрать ее в Готэй, раз она так опасна для мира живых?
— Как вы думаете, что будет, если, скажем, в Каракуру прибудет Король Душ?
В комнате повисла тишина, молотя нас по напряженным нервам. Неужели ее жизненная энергия настолько сильна? Разве это возможно?
— Черт… — сипло выдавил из себя Хитцугая. — Из-за какой-то девчонки…
— Капитан Хитцугая, вынужден попросить вас выбирать слова, когда будете писать отчет в Сообщество душ, — серьезным тоном прервал его Урахара. — Подойдите к данному вопросу со всей тщательностью и присущей вам ответственностью.
— Я не в праве скрывать подобную информацию…
— А кто просит ее скрывать? — снова перебил его Урахара. — Даже наоборот, я попрошу вас дать запрос на дополнительную группу синигами из спец. отряда по "кидо". Мы должны поставить барьер вокруг Каракуры, думаю, километра хватит с головой, чтобы не позволить реяцу Лики-тян распространиться дальше.
— Но как же печать? — подозрительно сощурив глаза, протянул Хитцугая. — Зачем вы поставили на смертную девчонку печать моего отряда? Разве не для того, чтобы запечатать ее реяцу?
Я слегка нахмурился, увидев легкую тень улыбки в уголках губ этого хитреца.
— Вы считаете, что одной печати будет достаточно? Капитан Хитцугая, я преследовал совершенно другую цель. Это своего рода гарантия, на всякий случай. В мире живых Лика-тян привязана к Куросаки-сану, а случись с ней что-то, ваша печать станет привязкой девушки к духовному миру, что предотвратит ее исчезновение, и, в некоторой мере, даст нам возможность как следует подготовиться. Повторяюсь: ее душа не должна попасть в мир духов, не должна покинуть мир живых, и мы должны сделать все, чтобы привязать девушку к нашей реальности. Я не могу просить вас позволить мне создать между вами духовную связь, как никак, я пока не знаю, как повлияет на вас ее жизненная энергия, но ваша печать, простите мне мою вольность, с частичкой вашего же реяцу поможет при необходимости ее душе продержаться без прямой связи с духовным миром.
— А амулет? — недоверчиво спросил парень, не отводя от Урахары своих цепких глаз. — Его вы дали девушке тоже по каким-то своим соображениям?
— Ну, что вы, — раскрыв веер, беспечно ответил Кискэ, с готовностью его заверив. — Амулет выполняет лишь то, для чего я его дал, не более.
В помещении повисла тишина, мы сверлили друг друга не читаемыми взглядами.
— Еще что-то, что вы забыли нам сказать? — требовательно спросил маленький капитан, не сводя с Кискэ глаз.
— Я еще не все проверил, — беспечно повел плечом Урахара, скрыв за шляпой свой взгляд. — Так что по окончанию нашего разговора вернусь в лабораторию. Кстати, капитан Хитцугая, а что это за звук?
Я настолько был поражен полученной информацией, что и сам до этого момента не слышал приглушенный писк, исходящий из кармана джинсов паренька.
— Что… черт, — спохватился капитан, достав источник шума и не видя смотря на его экран, машинально произнес. — Определитель…
— Если решите оставить это на вашего лейтенанта, — как ни в чем не бывало предложил Кискэ. — То приступайте к отчету, но я бы посоветовал вам проветриться и как следует обдумать его содержимое, — посмотрев на хмурого меня, Кискэ двинулся в сторону выхода, обратившись уже ко мне. — Господин Куросаки, думаю, у вас еще остались ко мне вопросы, так что прошу проследовать со мной в лабораторию, не хотелось бы и дальше откладывать работу…
Глава 15
POV: Лика
Всполох молнии осветил замершую в десяти метрах от нас фигуру, давая мне разглядеть голубо-волосого мужика.
— Гриммджоу? — беззвучно выдохнула я, оцепенев и во все глаза уставившись на него, чувствуя, как легкий жар, опаляющий до этого момента мою кожу, резко сменился липким холодом, а по спине пробежал электрический разряд.
Секста эспада стоял посреди небольшого кратера, засунув руки в вырезы штанов перехваченных черным широким поясом, из которого торчал его духовный меч. Арранкар, счастливо скалясь, беспечно оглядывал нас, словно не сомневался в своем превосходстве.
Высокий, выше и, кажется, даже шире Куросаки в плечах. Голубые, колючие на вид, уложенные в небрежном беспорядке волосы несколькими рваными прядями спадали на переносицу, не затрагивая сверкающие в темноте темно-голубые глаза, подчеркнутые заостренными бирюзовыми метками. Половину лица скрывал осколок маски в форме челюсти, полностью прикрыв его правую щеку и захватывая скулу до самого глаза.
Распахнутый короткий пиджак не скрывал широкую, мускулистую грудь, пересеченную внушительным, неровным, четким шрамом до той самой пугающей дыры, зияющей внизу живота, там, где у нормального человека должен был быть пупок.
Эта отсутствующая часть тела приковала мой взгляд, заставляя мысли вертеться вокруг строения его организма, отчего желудок сжался в приступе тошноты. Волоски на затылке пустились в пляс, стоило моему все еще не верящему в происходящее рассудку догнать, что я могу видеть сквозь мужика неясный слабенький всполох далекого от нашей замершей компании уличного фонаря.
— В чем дело, Куросаки Ичиго? — насмешливо поддел арранкар, чем привел меня в чувства, и я заторможено перевела взгляд на его лицо. — Неужто не рад нашей встрече?
Задрав подбородок, эспада с вызовом впился в парня лихорадочно сверкнувшими глазами. Хищный оскал стал куда глубже, шире, предвкушающе-опасней. Небо рассекла двойная вспышка молнии, разбавленная раскатом грома, заставляя меня вздрогнуть, давая в полной мере насладиться видом его чуть выступающих крепких клыков. Сердце сжалось от дурного предчувствия, и я сглотнула застрявший в горле ком, медленно подняв взгляд выше, к его глазам. Мужик не сводил с Ичиго жадного, пугающе-одержимого взгляда.