И так всё запуталось, что городские концы только и занимались тем, что отплачивали друг другу уж и неведомо за что.
Вражда губила Город.
Гостомысл надеялся одолеть Вадима, но выходило, что чаще одерживал верх Вадим.
Одним ясным майским утром к Гостомыслу явились смерды из его подгородного села.
- Князь, заступись!
- Что случилось?
- Выехали мы в поле пахать, вдруг, откуда ни возьмись, Вадимовы люди наскакали. Поле потоптали, сохи поломали, лошадей увели, нас побили.
Гостомысл, чувствуя, как в нём поднимается гнев, спросил:
- Правду говорите? Может, сами начали свару?
- Что ты, князь! Мы же пахать выехали...
- Ну, этого я ему не спущу! - сказал Гостомысл и крикнул, чтобы позвали воеводу княжеской дружины Буеслава и Вадима. - Слышал? - встретил Гостомысл воеводу вопросом.
- Слышал.
- Доколе же нам терпеть такие бесчинства?
- У Вадима дружина не меньше твоей, князь, а может, и больше, - хмуро ответил Буеслав, - поэтому он и бесчинствует.
Гостомысл и сам знал это.
- Я за Вадимом послал, - сказал он.
- Пустое дело, - махнул рукой воевода, - его не уговоришь.
Вадим подъехал ко двору Гостомысла с пятью дружинниками. Они остановились у ворот. Вадим, высокий, широкоплечий, лет тридцати, соскочил с коня и взошёл на крыльцо.
- Здравствуй, князь, - приветствовал он Гостомысла, показывая в улыбке белые, крепкие зубы. - Зачем звал?
- Жалуются на твоих людей, Вадим. Вот сегодня они смердов с поля прогнали, лошадей увели.
- Чего ж твои смерды отдали лошадей? - засмеялся Вадим. - Когда у моих отнимают, они не отдают. Подтверди, Буеслав.
Воевода отвернулся. Было такое дело: на прошлой неделе смерды Вадима побили княжеских дружинников. Но смердов толпа была, а дружинников - всего двое.
- Вадим, - проговорил Гостомысл, - уймись, не то вызову тебя на кон и представлю обвинения.
- Не грози, не боюсь. Это тебе, князь, меня бояться надо.
Гостомысл потемнел лицом.
- Ну ладно, Вадим, ты ещё раскаешься в своих словах.
Вадим рассмеялся.
ПОСОЛ
Мало ли народа приходит, приезжает и приплывает ежедневно в Ладогу, поэтому стража у ворот не обратила никакого внимания на бедно одетого смерда без всякой ноши, шедшего низко опустив голову и приволакивая правую ногу.
Какой-то купец, ехавший за ним, прикрикнул:
- Эй, убогий, прочь с дороги, задавлю!
Нищий, обернувшись, сверкнул глазами и схватился было рукой за левое бедро, на котором носят меч, но в то же мгновение опять поник и соступил с дороги в грязь, пропуская купца.
Войдя в город, нищий направился не на торг, куда обычно шли нищие, рассчитывавшие на милостыню, а прямо к княжескому двору.
- Куда лезешь? - остановил его челядинец в воротах.
- Передай князю Рюрику вот это, - сказал нищий, доставая из-под лохмотьев блестящую круглую бляху с изображением змеи, - и скажи, что тот, кому принадлежит эта вещь, хочет говорить с ним.
Челядинец с удивлением посмотрел на нищего, взял бляху и, оборачиваясь, пошёл к княжескому дому.
Очень быстро он вернулся в сопровождении Свадича.
Дружинник остановился против нищего, внимательно разглядывая его, и вдруг воскликнул:
- Буеслав, ты?
- Я, - ответил нищий. - Что, Свадич, трудно узнать меня в этой одежде?
- На улице встретил бы, не признал, - согласился дружинник. - Ну, идём к князю.
- Прикажи челядинцу молчать, - сказал Буеслав, - что я здесь и кто я такой.
Дружинник повернулся к челядинцу:
- Хоть слово кому скажешь, языка лишишься. Понял?
Челядинец склонился:
- Буду нем как рыба.
Войдя в княжескую горницу, Буеслав поклонился и сказал:
- Здравствуй, князь.
Рюрик, как и дружинник, внимательно оглядел нищего, усмехнулся и ответил:
- Здравствуй, боярин.
- Як тебе пришёл послом от Гостомысла.
- Говори.
- Мои слова только для твоих ушей.
Рюрик кивнул дружинникам, и те вышли из горницы.
- Ну?
- Гостомысл согласен снова платить тебе дань.
Рюрик ожидал чего угодно, только не этого.
- Да, согласен платить тебе ту же дань, что платил, - повторил Буеслав, - если ты со своей дружиной поможешь одолеть Вадима.
- Значит, туго приходится князю?
- Туго не туго, а твоя помощь, не скрою, нужна. Каков будет твой ответ Гостомыслу?
Рюрик задумался.
"Нет ли тут какой хитрости?" - подумал он и сказал:
- Иди, Буеслав, отдохни с дороги. Тебе дадут одежду и еду. Завтра получишь ответ.
Хотя словене, прогнав варягов, не пускали их в свой Город, купцы с товарами по-прежнему ездили беспрепятственно, платя на заставах пошлину. Поэтому узнать, что происходит в Городе, не представляло особого труда.
Рюрик велел найти на торгу двух купцов, которые сегодня приехали из Города, и привести к нему. Купцы рассказали, что вражда словенских старейшин с каждым днем становится злее, что их люди бьются друг с другом и убивают друг друга.
Наутро Рюрик сказал Буеславу:
- Передай Гостомыслу, что я приду, когда наступит полнолуние. Пусть его люди с половиной годовой дани ждут на берегу Волхова, на мысу, что в трёх поприщах от Города.
НОВГОРОД
- Воеводы и мужи, дружина! - сказал Рюрик. - Наступила наша пора. Ныне вернём прежнее, а может, добавим и новое. Ныне пойдём к словенам.
Дружина зашумела. И в этом гуле голосов слышались разные речи: молодые радовались походу, добыче, бывалые воины, которым уже приходилось биться со словенскими дружинами Гостомысла и Вадима, говорили, что прежде, чем выступать на словен, нужно крепко подумать.
- Дружина! - продолжал между тем Рюрик. - Гостомысл сам призывает нас в свою дружину и обещает платить дань, какую платил. Но, хотя зовёт нас словенский князь не на войну, будьте готовы к битвам.
Потом Рюрик сказал:
- Сегодня будем посвящать в воины отроков, выдержавщих испытание.
Bee вышли из гридницы во двор.
Князь и дружина сочли, что Ролав достоин стать воином.
- Все будьте свидетелями, я беру этого отрока в дружину, - громко объявил Рюрик.
Княжеский конюх вывел из конюшни коня. Отроки принесли из оружейной кладовой оружие: меч, копьё, боевой топор и доспехи - шлем и кольчугу.
Конюх подвёл к Рюрику взнузданного и под седлом коня.
Князь взялся за узду и передал её из своей руки в руки Ролава, сказав:
- Даю тебе коня.
Затем отрок подал Рюрику меч. Рюрик протянул меч Ролаву, говоря:
- Даю тебе меч. За это ты должен служить и повиноваться мне, воевать против того, против кого я воюю, враждовать с тем, с кем я враждую, дружить с тем, с кем я дружу. Я же за это обещаю тебе долю во всём, что добудем на войне и долю з дани, что соберём с подвластных земель, в чём клянусь богом нашим Перуном. Теперь поклянись ты.
- Клянусь, - сказал Ролав, - служить и повиноваться тебе всегда и во всём, и пусть паду от своего же оружия, если нарушу эту клятву.
Так Ролав стал дружинником.
На следующее утро дружина принесла обильные жертвы Перуну. Гадатели-волхвы предсказали походу великую удачу.
Затем дружина и кони взошли на ладьи. Ветер надул паруса, и ладьи понесли Рюрика навстречу его удаче.
Олег со своей дружиной шёл на третьей ладье.
- Что-то задумал Рюрик, - сказал Добромир Ролаву. - Не в первый поход иду с ним, уж я-то вижу.
- А что он задумал? - спросил Ролав.
- Узнаем, когда до дела дойдём. Одно могу сказать: не в простой поход идём. Вон он как ответа волхвов ждал, губы в кровь искусал.