Соловьёв минут двадцать втолковывал родственнику Императора, как эти пассы делать, пока наконец у негра не получилось. Его клановым умением была левитация, так что негр взлетел на пол метра над полом и парил там около минуты.
Соловьёв остался удовлетворён, а я задал очередной вопрос:
— Профессор, а что будет, если я, скажем, женюсь на сестре эфиопского принца? Какие у нас будут дети? Они будут летать или кастовать мою магию? Жрать трикоины или делать пассы руками?
— Они пойдут в вас, Нагибин, — ответил Соловьёв, — И тут не может быть двух мнений. Магия всегда передается строго по мужской линии.
— И я тебя прирежу, если ты захочешь жениться на моей сестре, — тихонько пообещал мне эфиопский принц, — Тем более что у меня её нет.
После негра Соловьёв проэкзаменовал Чумновскую, девушку в маске и перчатках, на гербе которой красовалась связка червей.
Чумновская оказалась барышней очень застенчивой и пугливой. Как стало понятно из пояснений Соловьёва, клан Чумновских все ненавидели, так как считалось, что те разносят заразу. И это мнение имело под собой все основания — клановой способностью Чумновских была власть над паразитами, болезнетворными бактериями и вирусами.
При этом сами Чумновские паразитов и микроорганизмы реально видели, невооруженным глазом и постоянно. Поэтому они и были всегда испуганны, и везде ходили в масках и перчатках, а некоторые по словам Соловьёва — даже в противогазах.
Чумновская, не без уговоров Соловьёва, съела Слизевик, потом схавала два трикоина, а потом вырастила в животе у подопытного Яшки огромного глиста, после чего корчившегося Яшу унесли к врачу холопы.
Соловьёв поблагодарил Чумновскую за отличную работу и уже собирался вызвать холопа на замену Яше, но тут я сообразил, что я уже почти час тупо теряю даром время.
Я же губка, впитывающая заклинания! Тут не было никаких сомнений, моя магия работала именно так. Я впитал заклинания Огневича и Здравурова, и потом смог их скастовать.
А это означает, что моя главная задача, для того чтобы взрастить свою мощь — подвергаться воздействию заклинаний. И чем больше их будет — тем лучше.
Я поднял руку:
— Профессор, а можно не звать холопа? Давайте оставшиеся будут кастовать свои заклинания на мне.
— Зачем вам это? — опешил Соловьёв.
— Да просто люблю познавать магию, в том числе в качестве подопытного, — почти честно признался я, — Вы же тоже любите магию, так что должны понять меня, профессор.
Глава 25 — Впитывание
«Ваше Высочество!
Умоляю вас, не посещайте сегодняшние похороны Государя! Скажитесь больным, и никого из ваших родичей на похороны также не допускайте!
Если не послушаете меня — быть большой беде.
Я сильно рискую, когда посылаю это сообщение. Прошу вас, последуйте моему совету, пусть мой риск будет ненапрасным.
Не отвечайте на это сообщение! Вся ваша переписка отслеживается.
Друг клана Медведянских»
ОТВЕТ:
«Ты вообще кто? Представься, мразь.
А то мне сдается, что ты не друг, а совсем наоборот.
А похороны я пропустить не могу. Я уже заказал себе из Парижа траурную мантию из оленей кожи, инкрустированную черными алмазами.
И уже анонсировал моим подписчикам, что выложу селфи в этой мантии в Имперскограм. Не могу же я подвести моих подписчиков, в самом деле!
Кроме того, если я не появлюсь на похоронах, будут проблемы с Лёдовым.
Старший Клана, Великий Князь МЕДВЕДЯНСКИЙ»
Следующим Соловьёв вызвал жабообразного барчука Прыгунова, заставив того съесть трикоины и продемонстрировать свои способности.
Прыгунову для его магии никакие манекены в виде холопов или меня не требовались. Барчук — жаба сожрал Слизевик, потом древесные таблетки, а потом дважды прыгнул, причем со второго прыжка он пробил головой потолок аудитории, так что от того отвалился крупный кусок штукатурки.
Несмотря на это, Соловьёв признал успехи Прыгунова превосходными и достойными похвалы.
Получивший лёгкий сотряс от столкновения с потолком Прыгунов отправился на своё место регенерировать, а Соловьёв позвал меня: