Церемония Погасшего Солнца будет проведена Верховным Волхвом — Друидом 2 сентября в 18:00 в Священной Роще Императорского заповедника «Зверинец» в Павловске.
Христианское прощание с Императором пройдет 2 сентября, в 21:00 в Дворцовой Церкви Павловского Императорского дворца при участии Папы Римского Климента XVI.
На обе церемонии приглашены старшие всех кланов Российской Империи, маги из Императорского клана Багатур — Булановых, а также правители Французской, Голландской, Эфиопской и Османской Империй.
Время с 18:00 до 23:30 2 сентября официально объявлено периодом всенародного плача об Императоре и поминовения Имени его.
2 сентября официально объявлено нерабочим днём.
Вам следует освободить ваших холопов, слуг и наёмных работников от любых работ в этот день.
Министерство Внутренних Дел Российской Империи
Министр и Тайный советник Его Высочество Владимир Псобчаков»
Блин, чё — то многовато информации.
Император помер, по странному совпадению как раз в момент моего попаданства. Еще беда с моими родителями, и с моей сестрой. А еще мы с сестрой завтра должны быть в каких — то школах. А еще наших холопов зовут Рокфор и Скорсезовна.
Тяжко это всё.
Впрочем ладно. Будем решать задачи по одной.
Начнём, пожалуй, с…
Я хотел начать с родителей, но оторвав глаза от смартфона, увидел все еще стоявших передо мной крестьян. По логике ситуации мне следовало начать именно с них.
— Мужики, у вас выходной послезавтра, — доложил я крестьянам, — Мне сообщение пришло. Император помер.
Мужики ахнули, потом повалились на колени. Все, кроме одного тщедушного паренька с топором.
Паренек смотрел прямо на меня, и его взгляд мне совсем не понравился.
Остальные крестьяне крестились, кто — то читал молитвы. Девушка продолжала плакать, только теперь было неясно, плачет ли она от того, что я пытался её снасиловать или из — за смерти Императора.
— Мужики, а как вас зовут? — спросил я крестьян.
Странные имена холопов, которыми были подписаны сообщения, всё не шли у меня из головы.
— Ась? — коленопреклоненные мужики подняли на меня глаза, а буравивший меня взглядом паренёк их и не отводил, — Вы чего это, барин?
Я уже, конечно, догадался, что это мои холопы, так что мой вопрос выглядел весьма странно, это факт.
— Как вас зовут? — повторил я, — Представьтесь, мрази.
Бородатый отец девушки степенно поднялся с колен и отряхнул штаны от налипшего сена:
— Так холопы мы ваши, барин. Неужто забыли? Я Вандамм, а енти трое сыны мои — Синдзи, Тодзи и Гэндо. А ента, которую вы снасиловать хотели, дочка моя…
— Рей? — перебил я старика, догадавшись, как зовут дочку.
Догадаться тут было нетрудно.
А еще я осознал, что только что пытался снасиловать не абы кого, а саму Рей. Прикольно.
— Вернулась память к барину! — искренне обрадовался Вандамм.
— Нет, я просто тоже смотрел Евангелион, — вздохнул я, — Кто вас назвал — то так?
— Сынов моих и дочурку батюшка ваш называл, — с поклоном ответствовал Вандамм, — Всё как положено. Как барин прикажет — такие имена и носим. А батюшка ваш зело любит мультики ниппонские.
— Ага, а мой дедушка любил фильмы с Ван Даммом? — догадался я.
— Всё так, — снова поклонился седобородый Вандамм, — Уж не знаю, кто такой ентот Вандамм, но имя его ношу. Ибо дедуля ваш так меня назвать повелел, когда я уродился. Я‑то, кто такой этот Вандамм, не ведаю. Запрещено нам, барин, и мультики смотреть, и фильму тоже.
— Ладно, а кто такие Скорсезовна и Рокфор? — спросил я, вспомнив имена из сообщений.
— Рокфор — пилот ваш, — угодливо доложил Вандамм, — Назван в честь летуна из мультика про бурундуков. А Скорсезовна — моя тётка, староста наша, над всеми вашими холопами главная. Её ваша бабушка называла. В честь создателя фильмы.
На минуту повисло молчание, так и оставшийся непредставленным паренёк с топором в руке все еще сверлил меня взглядом. Еще Вандамм не назвал имени крестьянина с непропорционально огромной рукой, того, который формой головы и выражением лица напоминал слабоумного.
Но мне сейчас было не до этого дегенерата, я размышлял.
— Об чём задумались, барин? — поинтересовался Вандамм.
— О том, как может существовать общество, где одновременно есть аниме, фильмы Скорсезе, смартфоны и тут же рядом крепостные прямиком из девятнадцатого века, — честно ответил я, — А самое главное — нахрена такому обществу существовать? Это же бессмыслица какая — то, и экономически, и культурно, и вообще.