Здесь была весна, в воздухе пахло весенним жаром, кричали грачи.
Двор, где я оказался, был весь залит кровью, среди крови валялись изрубленные куски тел. Прямо передо мной расположились низкие средневековые палаты, белокаменные, в типичном русском стиле.
Перед палатами стояла виселица, на ней в петлях висели казнённые мертвецы. Мужчины, женщины, все давно мертвы. Был даже младенец, пары лет отроду.
Повешенный младенец единственный из всех был еще жив, он плакал и звал маму.
У меня мурашки побежали по коже, хотя у меня и не было кожи. А что если его мама — одна из повешенных женщин? Какой изувер сделал это?
Я подошёл ближе, но ничем не мог помочь несчастному ребенку. У меня просто не было рук, чтобы снять его с виселицы.
В ужасе я бросился вперед, в белокаменные палаты, просто чтобы спастись там от этого кошмара.
Но в палатах было не лучше. Тут пахло кровью, мясом и смертью. Похоже, я оказался прямо в тронном зале какого — то царя.
Пол здесь был залит кровью и дегтем, а еще засыпан песком. Прямо на полу валялись труп какого — то боярина, мушкет, алебарда, дудка, маскарадная маска, меч и почему — то богатые, но изорванные средневековые свадебные одежды. Эти одежды принадлежали какой — то женщине, но её самой здесь не было.
Зато Царь был здесь, он восседал на троне в конце зала.
Высокий и тощий человечек в короне. Одет частично в царские одежды, частично в лохмотья. Руки у Царя были разной длины, а за троном прямо на стене была намалевана надпись, большей частью замазанная кровью:
«D… IMPERATOR… М…»
Ничего кроме «Император» не разобрать.
Я понял, что я не должен здесь находиться, что этот Царь вырвал меня из моей посмертной судьбы грубой силой и заставил явиться сюда.
— Там снаружи ребенок повешен, — сказал я Царю. Странно, но голос у меня был мой собственный и совершенно обычный.
— Это мой сын, — махнул рукой Царь, как будто речь шла о чем — то маловажном, — Точнее, его тень. Еще точнее, тень того, кто был объявлен моим сыном. Хотя родился спустя пару лет после моей смерти. Не обращай внимания, эта тень не настоящая. Тут всё ненастоящее. Кроме нас с тобой, разумеется.
— Ты повесил своего сына?
— Нет, конечно, — поморщился Царь, — Это мои враги. Уже после моей смерти. Чтобы он не занял престол. Хотя повторюсь, он мне не сын. Но сейчас не об этом. Скажи, ты чувствуешь Зов?
— Я чувствую, что ты меня сюда затащил. Хотя мне тут не место, — честно ответил я.
— Если бы тебе тут было не место — ты бы мог сопротивляться, когда я тебя тащил, — заметил Царь, — А раз ты не осилил сопротивляться — значит, тебе тут самое место и есть. Но я не про этот зов. Я про проход между мирами. Он открылся. Кто — то зовёт нового Царя. Благого Царя, который спасет русский народ от тирании. Честно скажу, это по моей части. Думаю, что они зовут меня.
— Ну так и иди туда, куда тебя зовут, — посоветовал я, — А меня отпусти.
— Ты дерзкий, — Царь улыбнулся, — Мы с тобой отлично поладим. Что же касается твоей просьбы отпустить тебя… Видишь ли, тут есть два важных нюанса. Во — первых, ты при жизни был полным дерьмом. А значит, если я тебя отпущу — ты будешь огребать по полной…
— А может я хочу огребать по полной…
— Не перебивай, — приказал Царь, — Что ты хочешь — мне совершенно фиолетово. Кроме того, второй нюанс состоит в том, что я здесь слишком долго нахожусь. Я уже не смогу воплотиться в мире, куда меня зовут, потому что утратил способность связываться с телесной формой существования.
А ты сдох недавно и такая способность у тебя еще есть. Так что вместе мы воплотиться сможем. Когда я говорю «вместе» — я имею в виду в одном теле. Мы с тобой похожи, и по характеру, и по судьбе. Так что мы отлично поладим, я уверен.
— В смысле? Как мы с тобой вдвоём воплотимся в одном теле?
— Да очень просто, — отмахнулся Царь, — Ну, тупо две души в одном теле.
— Две души в одном теле — это какая — то шизофрения, — засомневался я.
— Ши… Что?
— Ну психическая болезнь, — попытался объяснить я, — Все еще не понятно? Ну душевная болезнь. Дурка, проще говоря.
— Мда, — Царь покачал головой, а потом обвёл рукой свои палаты, — А вот это всё по — твоему не дурка? Ты думаешь, мне приятно тут сидеть целую вечность? А о русском народе ты подумал? Русский народ жаждет спасителя, который придёт и освободит людей от тирании магократов. И тут ты такой — не, пацаны, я не хочу, нахер вас. Вот скажи мне, друг, это не дурка?
— Мне всё меньше хочется воплощаться с тобой в одном теле, — честно признался я, — Ты хоть объясни толком, где мы? Почему ты сидишь тут целую вечность?